Когда предмет ее раздумий внезапно появился перед нею, Грей так вздрогнула, что чуть не уронила ведро с водой.
– Кажется, это потеря времени, – сказал Гильберт, с недовольной гримасой рассматривая поврежденные растения.
– Что?.. Ах! – Грей начала торопливо уминать почву у корней. – Мне все-таки кажется, цветок оживет.
– Ты слишком доверчива, – проворчал Гильберт, в свою очередь опускаясь на корточки.
– Или ты слишком недоверчив, – бросила Грей ему в ответ, потянувшись за ведром с водой.
Гильберт взял ведро у нее из рук.
– Может быть.
Удивленная, Грей вопросительно посмотрела на него, но Гильберт лишь улыбнулся.
– Ты ведешь себя так, будто у тебя есть тайна, которой надо с кем-то поделиться, – отважилась заметить Грей. – Не хочешь рассказать мне?
Улыбка Гильберта стала насмешливой.
– Сколько лить? – спросил он, показывая кивком головы на воду.
«Странное у него настроение», – подумала Грей.
– Лей, а я скажу, когда хватит.
– Достаточно, – сказала она через минуту. -А теперь скажи, что…
Неожиданный толчок заставил ее бросить ведро и схватиться за поясницу.
Отбросив ведро в сторону, Гильберт опустился на колени рядом с Грей и взял ее за руки.
– Что такое? – спросил он, и на лице его отразилось беспокойство, когда он привлек девушку к себе.
Грей пришла в себя и засмеялась, похлопывая себя ладонью по животу.
– Твой ребенок просто устраивается поудобнее.
Гильберт сосредоточенно посмотрел на округлившиеся формы Грей, потом снова улыбнулся. Подчиняясь порыву, он положил руки ей на живот и прислонился к нему ухом. Грей была слишком поражена, чтобы протестовать, лишь смотрела на склоненную темноволосую голову.
Ему не пришлось слишком долго ждать следующего движения, хотя оно было не таким сильным, как предыдущее.
– Ага, – выдохнул он, поднимая голову. – Он сильный и нетерпеливый.
– Как его отец, – тихо произнесла Грей, и сердце у нее сжалось.
Думая удовольствоваться мимолетным поцелуем, Гильберт склонился к ее устам, но Грей стала отвечать ему, раскрываясь, как цветок, под его прикосновениями. Ободренный таким откликом, Гильберт принял все, что она предлагала, скользя ладонями по ее груди и лаская языком ее рот.
Грей взяла его лицо в свои ладони, не слушая предостерегающий внутренний голос, который, по правде говоря, превратился в шепот. Каждый день в течение последних месяцев боролась она с этим тревожным голосом, но желала того, что запрещала себе. Она снова хотела познать мужчину, встретившегося ей у водопада. Хотела смыть все страдания…
– Прошу прощения, милорд, – раздался голос, заставивший их отшатнуться друг от друга. – Я думал, вы один.
С бешено бьющимися сердцами Грей и Гильберт посмотрели на сэра Майкла, стоявшего на некотором расстоянии, потупив глаза.
Свирепо поглядывая на не вовремя явившегося рыцаря, Гильберт встал и поддержал под похоть Грей, помогая и ей подняться тоже.
Хотя Грей и была смущена тем, что ее застали при таких обстоятельствах, но все же сочла вмешательство божественным провидением. «Боже милостивый, как можно было допустить эти ласки и поцелуи?» – бранила она себя. Все это вело прямиком в постель Гильберта. А она не хотела быть его любовницей!
– Что тебе нужно? – резко спросил барон и двинулся вперед, заслоняя собой Грей.
Та с благодарностью воспользовалась этим деликатным маневром Гильберта, избавлявшим ее от необходимости встречаться взглядом с Майклом, так как чувствовала себя страшно неудобно и, чтобы скрыть смущение, начала собирать сор и листья с юбки.
– Приехал какой-то крестьянин, – ответил Майкл. – Говорит, что знает, где находится Чарвик.
Руки Грей застыли: она ждала ответа Бальмейна.
Гильберта известие обрадовало, такое вмешательство он мог простить. Теперь барону не терпелось знать побольше, он подошел к Майклу и положил ему руку на плечо.
– Где он?
– Во внутреннем дворе, милорд.
Первым побуждением Гильберта было пройти прямо к тому человеку, но еще несколько минут требовалось, чтобы поговорить с Грей.
– Отведи его на кухню, пусть ему дадут поесть, – сказал барон. – Я сейчас приду.
– Да, милорд, – Майкл повернул обратно.
Когда он скрылся из виду, Гильберт обернулся к Грей. Ее поза – руки сжаты, подбородок вздернут – свидетельствовала о том, что она воспользовалась передышкой, чтобы приготовиться к защите. Было ясно, что Грей сожалеет о происшедшем и больше такого не допустит. А он все-таки хотел снова обнять ее.
– Ты… ты не рассказал мне про тайну, – напомнила Грей, уклоняясь от протянутой руки.
Гильберт опустил руку.
– Тайну? Она кивнула.
– Ты пришел сюда помочь мне поправить помятые цветы, так ведь?
Хоть Гильберт и был разочарован ее отчужденностью, но улыбнулся, вспомнив о новости, которую узнал совсем недавно. Он должен был поехать к Лизанне; он обещал навестить сестру, когда ребенок родится. Но это было до Грей… до их встречи. Сейчас он не мог оставить ее, не мог рисковать, оставляя без присмотра свои земли, в то время как Чарвик рыскает где-то поблизости.
– У моей сестры Лизанны родилась девочка, – сказал он.
Грей обрадовалась, но потом вспомнила о том зле, которое эта женщина причинила Филиппу.