– Что вы собираетесь предпринять?
То, что собирался сделать с самого начала, подумал Гильберт. Нет, это было не совсем верно. Пока старик не попытался сжечь Грей заживо, настоящего стремления пролить кровь Чарвика у него не было.
– Его постигнет та же судьба, что Филиппа, – хрипло проговорил он. – А потом я освобожусь от проклятия Чарвиков.
– Вы так быстро забыли, что Грей тоже принадлежит к семейству Чарвиков?
Напоминание об этом поразило Гильберта, заставив его замолчать.
Мелли, стоявшая рядом с Грей, потянула ее за рукав.
– Миледи, – поспешно прошептала она. – Мы должны вернуться в вашу комнату.
Грей бросила взгляд через плечо. До этого момента она совершенно забыла о присутствии служанки и теперь потрясенно смотрела на ее смазливое личико. Переложив стопку чистого белья в другую руку, Мелли сделала хозяйке знак подняться вслед за нею по лестнице.
Грей не имела никакого желания выслушивать ответ Гильберта – она и так знала, каким он будет. Подобрав юбки, девушка позволила Мелли взять ее за локоть, и обе женщины тихо прошмыгнули по лестнице. Ни одна из них не заговорила, пока они не подошли к комнате Грей.
– Можете не беспокоиться, я не побегу к барону рассказывать, что мы подслушали этот разговор, миледи, – сказала Мелли, распахивая дверь и пропуская хозяйку вперед.
Грей прошла в комнату и направилась к окну.
– Я очень благодарна тебе за это, Мелли, – ответила она. Это было истинной правдой, потому что у Грей больше не оставалось сил противостоять гневу Гильберта. Он, конечно, усмотрит новый обман в том, что она слышала его разговор с сэром Ройсом.
– Услуга за услугу, – заметила Мелли. Недовольно нахмурившись, Грей посмотрела через плечо на служанку. Мелли пожала плечами.
– Вы меня вчера выручили, – объяснила она, – и я должна отплатить вам тем же. Тогда я уже не буду у вас в долгу.
– Конечно, нет, – улыбнулась Грей.
К ее удивлению, Мелли ответила такой же улыбкой. Потом снова переложила свою ношу из руки в руку и выпорхнула из комнаты.
Хотя Мелли изо всех сил старалась ее недолюбливать, но первоначальная враждебность оказалась почти полностью утраченной. Иногда Мелли держала себя почти дружелюбно.
Эта мысль на мгновение развеяла мрачное впечатление от подслушанного разговора. Всеми силами сдерживая волнение и отчаяние, готовое перейти в ужас, Грей отвернулась к окну. Нужно побольше узнать об этих событиях, решила она, и только один человек мог рассказать ей все. Как убедить Гильберта, что она готова услышать правду о Филиппе?
Когда последний из королевских воинов исчез из виду, она перевела взгляд во внутренний двор и увидела барона, шагавшего к башне. «Надо ли пойти к нему?» – раздумывала Грей. Или он придет к ней?
Выбор был сделан сам собой, когда через несколько минут Гильберт вошел в ее комнату.
– Я думал, ты отдыхаешь, – сказал он, закрывая за собой дверь.
Грей понимала, что наступил подходящий момент, но еще не знала, как затронуть интересовавшую ее тему. Она откликнулась, не отворачиваясь от окна.
– Я не устала, – девушка наклонилась вперед, обхватив себя руками, вдыхая прохладный воздух. Свежий ветерок играл прядями волос, обрамлявших щеки.
Положив руки на хрупкие плечи, Гильберт нежно повернул ее к себе лицом.
Грей сразу же отвела глаза, опасаясь, как бы он не заметил в них виноватого выражения, если, конечно, уже не знает о провинности. Можно ли надеяться, что Мелли сдержала слово? Похоже, что так, иначе она бы почувствовала недовольство Гильберта еще до его прихода.
Отстранившись, Грей перебросила свои распущенные волосы через плечо и стала заплетать косу.
– Мне больше нравится, когда они распущены, – сказал Гильберт, снова привлекая ее к себе. Грей продолжала перебирать золотистые пряди, слишком поглощенная в свои мысли, чтобы обратить внимание на эти слова.
– Грей, – он положил ладонь на ее быстрые пальцы, лихорадочные движения которых выдавали ее смятение.
Девушке ничего другого не оставалось, как только уделить барону внимание, столь ему необходимое. Она глубоко вздохнула и глянула на него из-под ресниц.
– Да, милорд?
– Ты еще сердишься на меня?
Она понимала, что Гильберт имеет в виду их ссору в холле, но в тот момент не могла и подумать, что вызвало их размолвку. Все началось из-за ее досады вследствие вынужденного присутствия в холле во время обеденной трапезы, словно она была женой Гильберта, в то время как он отказывался жениться на ней. Теперь, когда на ее плечах лежал груз ответственности за смерть погибших людей, все это казалось недостойным внимания.
– Сержусь? – она покачала головой. – Нет, больше не сержусь. Я вела себя недостойно и раскаиваюсь в том, что поставила тебя в неудобное положение.
Гильберт удивленно поднял брови. Он приготовился увидеть Грей в том же настроении, и каком она пребывала после обеда. «Почему она так присмирела?» – насторожился Гильберт.
– О чем ты, Грей? – спросил он. Сжав губы, барон пытливо глянул в ее лицо, заметив покрасневшие глаза, которые пыталась скрыть под густыми ресницами. – И почему ты плакала?
– Прости меня, Гильберт, – сказала Грей. – Из-за беременности у меня такое переменчивое настроение.
Да, он слышал, что поведение беременных женщин часто непредсказуемо. Так объяснял отец перепады настроения матери, когда та была беременна Лизанной. Однако интуиция подсказывала, что странное поведение Грей объясняется не только ее состоянием. Уж лучше бы она сердилась.