полис. Христос явно говорил о совершенно другом мире — ведь Сам Он никогда не
прибегал к подобным «успокоительным средствам», прожил насыщенную бурную жизнь и
умер молодым.
Когда Иисус был признан Чудотворцем и Спасителем Израиля, Его стали осаждать
толпы людей, умолявших, чтобы Он решил их семейные проблемы, исцелил болезни,
благословил детей, изгнал бесов и спас страну. Иногда после целого дня, проведенного среди
возбужденных, встревоженных людей, Он вставал рано утром, задолго до восхода солнца, и
молился. Или, скрываясь от неспокойной толпы в поисках мира и тишины, уплывал на
другой берег озера. Для Него молитва была убежищем. Незадолго до смерти Христос
оставил Свою тревогу в Гефсиманском саду, хотя знал, что Его ждет арест и распятие. Иисус
владел тайным искусством — Он умел отдать Свою тревогу Отцу.
Карло Каретто, который в сорок четыре года ощутил Божий призыв, оставил все, уехал
в Сахару и вступил в орден «Малых братьев Иисуса», написал книгу «Письма из пустыни».
В ней Каретто рассказывает, как он, высокопоставленный итальянский чиновник,
присоединился к монашескому ордену, который строил место для мирной молитвы в Алжире
— враждебной христианству мусульманской стране. Каретто всегда принимал активное
участие в жизни церкви. При этом он сильно беспокоился, чувствуя себя ответственным за
выполнение большой и важной работы для Господа.
«Много лет я думал, что я «кое-что значу» для церкви. Я представлял себе живое
здание церкви как храм, поддерживаемый множеством колонн, больших и малых, и под
каждой колонной — плечо христианина. Я думал, что тоже держу на плече одну их этих
колонн, пусть даже маленькую… Мне никогда не хватало времени, чтобы сделать все, что
нужно. Приходилось спешить от одного проектак другому, с одной встречи на другую, из
одного города в другой. Молитвы были поспешными, разговоры нервными, сердце — в
смятении и тревоге».
Но вот, что случилось, когда Каррето в молитве преклонил колени на песке в пустыне:
«Неожиданно я встряхнулся, как бы скидывая с себя груз. Что произошло? Ничто не
изменилось, все осталось на месте. Ни звука, ни движения. Понадобилось двадцать пять лет,
чтобы я осознал: на моих плечах нет груза, и я сам придумал эту колонну — фантом, плод
моего беспокойного воображения и моей суетности… Всю тяжесть нашего мира взял на
Себя распятый Христос».
Я начинаю понимать, что молитва не обязана быть «плодотворной» в обычном смысле
этого слова. Большая часть моего времени уходит на то, чтобы по списку выполнить дела,
запланированные на сегодня. Молитва — это время, когда можно и нужно отложить и
список, и дела — или, точнее, возложить их на Господа — и расслабиться. Пусть мысли
текут спокойно, вздохните, сделайте паузу в суматохе дня, доверьтесь Богу. И тогда
произойдут удивительные вещи. Я обнаружил: если я выделяю время для общения с Богом,
то все дела удаются мне куда лучше. Я принимаю более разумные решения и почти не
совершаю случайных ошибок. Я трачу меньше времени на беспокойство. Я меньше
раздражаюсь, когда что-нибудь идет не так, как надо. «Дух головокружения» оставляет меня.
Неделю назад я отправился в горы, чтобы спокойно написать эту главу. По дороге меня
настиг снежный буран. Шоссе к западу от Денвера круто поднимается к тоннелю
Эйзенхауэра. Автомобили буксовали на засыпанном снегом покрытии, машины заносило то
вправо, то влево. Некоторые, потеряв управление, соскальзывали на обочину или в кювет. Я
включил полный привод и снизил скорость, но клубящийся снег, который вспыхивал в свете
фар, словно фейерверк, скрывал от меня дорожную разметку. Я едва видел, куда еду.
У меня сводило живот, руки были мокрыми от пота.
Я лихорадочно перебирал все возможные варианты. Можно повернуть назад и
отказаться от поездки. Можно понадеяться на свое счастье и, несмотря на тревогу, двигаться
вперед. Неожиданно мне в голову пришла мысль: ведь я могу помолиться! В течение
следующих сорока пяти минут я молился обо всех родственниках, друзьях, миссионерах,
заключенных и страдальцах, имена которых приходили мне на ум. Молитвенное состояние
само по себе отвлекло меня от беспокойства. Нога по-прежнему была на тормозе, а руки
держали руль, но лишнее напряжение растворилось в молитве. Мое сознание дрейфовало по
жизни, подобно тому, как мой автомобиль дрейфовал по снегу, покрывавшему шоссе.
Я не стал бы рекомендовать подобные упражнения тем, кто не умеет водить
автомобиль по зимним дорогам. Тем не менее, я благополучно прибыл в нужное место и, как
ни удивительно, полностью освободился от напряжения и страха. «Все заботы ваши
возложите на Него, ибо Он печется о вас», — пишет апостол Петр. И далее продолжает:
«Трезвитесь, бодрствуйте» (1 Пет 5:7). Той ночью обе эти заповеди были исполнены мною
на заснеженной автостраде.
Нетерпение
Переехав в Колорадо, я скоро узнал о растениях-вредителях. Растения, которые раньше
в наших краях не произрастали, — такие, как одуванчик, поповник, чертополох и льнянка —
распространяются, словно микробы, угрожая вытеснить местные виды. Желая быть
примерным гражданином, я купил тяжелую мотыгу и завел порядок, которого
придерживался каждую весну и каждое лето. Днем я отправлялся на поиски чужеземных
захватчиков к холму позади нашего дома. Получилось так, что эти рейды стали идеальной
возможностью для молитвы: я боролся с сорняками в одиночестве, в окружении прекрасной
природы. Все, что могло отвлечь меня от молитвы, оставалось дома, в кабинете.
Однажды, когда на борьбу с сорняками вместе со мною вышла жена, я получил
откровение о моей агротехнической деятельности и о молитве. Вместе с женой воевать с
сорняками стало легче, острые глаза Дженет помогали их отыскивать. Но не это было
главным. Содержание прогулки совершенно изменилось — жена показала мне более
двадцати разных видов диких цветов. Я был так сосредоточен на поиске вредоносных
растений, что не замечал цветов, украшающих наши холмы, — тех самых, которые старался
защитить!
И тут мне стало понятно, что, молясь, я делаю нечто похожее. Я приношу Господу
клубок проблем, будто кучу сорных растений после своего очередного рейда, но упускаю
возможность воздать Богу хвалу и благодарность. Мои молитвы эгоцентричны, я пытаюсь
привлечь Бога к выполнению своих дел. Я смотрю на Бога как на Того, Кто решает мои
проблемы (или как на Борца с сорняками), и не вижу дел Его рук во всем, что окружает меня.
А когда мне кажется, что мои молитвы не дают результата, я становлюсь нетерпеливым.
Я открыл средство от нетерпения: надо продолжать молиться. Не исключено, что,
расстроившись из-за отсутствия желаемых результатов, вы либо бросите молиться, либо
измените свой подход к молитве. Французский иезуит, мистик Жан-Ни-коля Гру, живший в
восемнадцатом столетии, считал, что молитва должна быть смиренной, благоговейной,
полной любви, доверительной и упорной — другими словами, во время молитвы человек
должен проявлять качества, которые противоположны нетерпению.
Я люблю видеть результаты своих трудов. Я работаю над статьей, и через несколько
месяцев она появляется в печати. Я взбираюсь на гору и достигаю вершины. Но молитва
действует по иным, по Божьим правилам. Мы творим молитву втайне, никто не видит наших
усилий, и результаты — они принадлежат не нам, а Богу — приходят самым неожиданным
образом, часто спустя долгое время. Молиться — значит открыть себя Богу и не