подобные тем, о которых поется в старом гимне: «небеса
приблизились, слава их наполнила душу». Но это бывало нечасто.
Большую часть времени я молился потому, что ценю отношения с
Богом, — точно так же, как ценю отношения с женой. Я с
благодарностью согреваюсь теплом, исходящим от углей, по
которым время от времени вдруг пробегают язычки яркого огня.
Божье присутствие
На Тайной Вечере Иисус не только завещал нам Свой мир, но обещал еще более
ценный дар: присутствие Бога, Который будет жить не на далеких небесах, а внутри нас, в
наших душах. Христос обещал прислать нам Святого Духа, Которого Он назвал
Утешителем. Это имя Святого Духа указывает на важнейшую изо всех ролей, которые
Святой Дух играет в нашей жизни. Ощущение Божьего присутствия может приходить и
уходить. Но христианин не должен сомневаться в том, что Бог живет внутри него — Его не
надо искать или вызывать издалека.
Я с очевидностью убеждался в Божьем присутствии в самых неожиданных местах. Во
время поездки в Непал знакомый врач устроил нам с женой экскурсию в больницу «Зеленые
пастбища», которая специализируется на реабилитации больных, перенесших проказу.
Проходя по открытому коридору, я заметил во внутреннем дворе самое, пожалуй,
безобразное человеческое существо, которое мне когда-либо доводилось видеть. Когда-то
оно было женщиной. Ее руки были перебинтованы марлевыми бинтами, вместо ног торчали
бесформенные культяпки, а на лицо было страшно смотреть — настолько безжалостно
разрушила его проказа. Носа практически не было — на его месте виднелись открытые
носовые пазухи. Глаза, изуродованные наростами, не пропускали света — женщина была
абсолютно слепа. Кожа — там, где она еще сохранилась — была изрезана уродливыми
рубцами.
Мы обошли один из корпусов больницы и возвращались тем же коридором. За это
время женщина перебралась через дворик и оказалась рядом с нами. Она упиралась локтями
в землю впереди себя, а потом подтягивала волочившееся по земле тело. Так передвигаются
раненые животные. Стыдно признаться, но моей первой мыслью было: «Она попрошайка, и
хочет, чтобы мы дали ей денег». Моя жена, которая постоянно работает с отверженными,
повела себя совсем по-другому — по-христиански. Без малейшего колебания она
наклонилась и обняла бедную женщину. Та положила голову на плечо Дженет и начала петь
на непальском языке песню, мелодию которой мы сразу узнали: «Любит мой Иисус меня, это
твердо знаю я».
«Данмайя — одна из самых верных членов нашей церкви, — сказал нам потом врач. —
Большинство наших пациентов — индуисты, но у нас есть и маленькая христианская
часовня. Данмайя приходит туда каждый раз, как только она открывается. Она — усердная
молитвенница и любит приветствовать посетителей больницы. Очевидно, она услышала
голоса, когда мы шли по коридору, и решила поприветствовать вас».
Несколько месяцев спустя мы узнали о том, что Данмайя умерла. В ящике моего
письменного стола хранится фотография. Я сделал ее, когда Данмайя пела для Дженет.
Порой я чувствую, что попадаю под влияние культа внешней красоты и популярности. Этот
культ царит в западном мире. Стремясь достичь нереальных идеалов красоты, люди платят
бешеные деньги. Кто-то хочет укоротить нос, кто-то — увеличить грудь. В то же время
девять тысяч человек ежедневно умирают от СПИДа из-за отсутствия медицинской помощи,
а такие больницы, как «Зеленые пастбища», существуют на благотворительные взносы и с
трудом сводят концы с концами. И вот, когда я ловлю себя на том, что культ внешней
красоты затягивает меня, я достаю это фото. На нем я вижу двух красивых женщин — мою
жену, улыбающуюся, одетую в купленный накануне яркий непальский наряд, и в ее
объятиях — старуху, обезображенную проказой. Эта старуха не соответствует никаким
критериям красоты, кроме одного, подлинного и самого важного: внутри обезображенной
телесной оболочки сияет свет Божьего присутствия. Святой Дух нашел для Себя дом.
Сострадание
В тяжелые для меня времена мой взгляд на мир настолько сужается, что я способен
думать лишь о себе и о своих проблемах. Но именно в такие моменты мне больше, чем
когда-либо, необходимо шире взглянуть на мир, расширить круг любви. И я напоминаю себе
слова апостола Павла о Боге, утешающем «нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли
утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих» (2
Кор 1:4). Я напоминаю себе, что немощь и неудобства, которые я сейчас испытываю, скоро
пройдут, а на свете есть множество людей, которым приходится жить в страдании каждый
день — без надежды на избавление.
Я потратил много энергии на вопросы, обращенные к Богу. Почему даже в такой
богатой стране, как США, не удается искоренить нищету? Почему один континент —
Африка — словно губка, впитывает в себя огромную часть мировых катастроф? Когда,
наконец, наступит «мир на земле»? В конце концов я пришел к выводу, что эти же вопросы
Бог может задать и нам. Иисус ясно показал нам, какова Божья воля о нашей планете. Что же
я должен делать для того, чтобы выполнить эту волю?
Молясь о решении проблемы СПИДа в Африке, я прошу об успехе просветительских и
профилактических программ известных мне благотворительных организаций. Я молюсь о
солисте ирландской группы U2, рок-звезде Боно, и о его пророческих воззваниях,
обращенных к Церкви. Я молюсь за руководителей фармацевтических компаний, во власти
которых принять решение о безвозмездной передаче партии лекарств. Я молюсь о лидерах
государств, от которых зависит распределение средств на борьбу с эпидемией. Я молюсь за
врачей, социальных работников и педагогов, которые работают в Африке, помогают
больным и ищут приемные семьи для сирот. Эти молитвы — мой маленький вклад, мое
участие в преодолении всемирного зла.
Когда я молюсь о друзьях, чье здоровье уже никогда не восстановится, ибо они
страдают такими неизлечимыми недугами, как болезнь Альцгеймера или болезнь Шарко, я
стараюсь не забыть помолиться и о тех, кто за ними ухаживает. Те, кто заботятся о
тяжелобольных, часто переносят не только постоянные физические и душевные перегрузки,
но и оскорбления. Я молюсь, чтобы Бог дал им силу, мужество и долготерпение. Люди, на
плечи которых ложится основной груз заботы о больном, нередко свидетельствуют, что
сначала многие родственники, друзья и члены церкви горят желанием помочь, но со
временем их желание угасает. Мне кажется, что богословию страдания мы уделяем
недостаточно внимания — иначе почему наличие в семье хронического больного нередко
вызывает чувство неловкости и воспринимается окружающими как знак неудачи?
Я молюсь также обо всем, что нужно для оказания помощи людям: о пище, о
волонтерах, о медицинской помощи и о финансовых средствах. Мне, конечно, и самому
необходимо прислушиваться к тому, что говорит Бог. Может быть, я должен активнее
участвовать в Божьем деле — нести любовь и утешение? Может быть, мне надо стать одним
из волонтеров? (В евангельских рассказах об исцелениях почти все исцеленные, кроме
семерых, были кем-то приведены ко Христу.) В этом смысле молитва о помощи — дело
опасное.
Иногда мы объективно — из-за собственной болезни или по другим причинам — не
имеем возможности непосредственно помогать другим людям. Но молиться мы можем
всегда. Писательница Корри тен Бум, «бродяга ради Господа», за тридцать с лишним лет