Мы преждевременно правы, а они заручились, с одной стороны, нашими наставниками под предлогом экуменизма, а с другой — нашими интеллектуалами под предлогом объективности: если мы упадем в эту ловушку, мы пропали.
Мы говорим о братстве, но забываем, что перед нами попрошайки и мстители, уродливые, грязные, развратные, жестокие и деспотичные, большие злодеи, чем худшие среди нас, и большие лжецы, чем наши самые закостенелые софисты.
Поэтому тот порядок, который мы ненавидим, и та мораль, которую мы презираем, устаревший порядок и неприемлемая мораль, которые мы так и не удосужились заменить, теперь, увы, нам придется защищать их с оружием в руках.
Ибо враг готовится к нападению во имя несостоятельной морали и под знаменами обреченного порядка. Я спрашиваю у всех: что мы противопоставим этим Варварам? Толерантность и широту взглядов? Они с хохотом разгромят нас. И если мы встанем на пути их армии с голыми руками и, нарядившись в цветы, станем рассказывать им о мире, они поступят с нами так, как поступили в Средние века Монголы, когда тридцать безоружных мужчин — буддистских паломников вышли к ним в надежде тронуть их сердца, — и Монголы, подивившись немного, их уничтожили.
И если мне скажут, что монголы стали буддистами, я отвечу, что паломники все-таки мертвы. И раз нам придется умереть, не будем же подставлять горло, не будем же умирать, ослепленные сантиментами, докажем противникам своим мужеством, что мы не хуже них, и примем свое поражение так, как приняли бы его они.
Мы не сможем ни о чём договориться, потому что нам всего будет недоставать, нам не избежать ни Голода, ни Расизма, и мы не сможем уберечься от одного, отдавшись другому, однажды мы станем Расистами, просто чтобы прокормиться, мы станем нуждающимися в худшем смысле этого слова, мы будем Материалистами и Расистами.
Два принципа станут едины, как становятся едины сегодня Национализм и Социализм. Ибо сегодня идеи играют отупевшими людьми, которые думают, что выбирают, но то, что они выбрали, сделало выбор раньше них, и целые народы становятся игрушками во власти своих идеи, объектами своих орудий, и никогда они не были большими рабами, никогда не были ни более одержимы, ни более отчуждены, и закостенелые циники, которые ведут их за собой, не менее тупы, чем их жвачные подчиненные.
Никто не видит ясную картину, потому что не осталось ясных и прозрачных идей, мы движемся к катастрофе, к ней ведут все пути, нас измучили парадоксы, мы ищем простоты, но мы найдем ее только в смерти, поэтому скоро смерть уже никого не испугает.
Наши господа — то балаганные клоуны, а то софисты, то экзорцисты, а то гипнотизеры, все они пытаются выиграть время у хаоса и у смерти, но им не остановить неизбежное, а мы движемся прямиком к катастрофе.
На пути нас ждут самые убийственные идеи, и когда нужда припрет нас к стенке, мы не сможем обойти их стороной. Чтобы превратиться в хищников, нам придется подойти к фатальной грани, и когда мы встанем перед ней, мы отвергнем все наши гуманистические иллюзии и сбросим наших врагов в пропасть.
Уничтожение станет общим знаменателем будущих политиков, и природа добавит к нашим ужасам свои собственные. Конец века узрит Триумф смерти, мир, истерзанный людьми, освободится от лишнего человеческого груза, не останется и островка, где сильные мира сего смогут укрыться от всеобщего ада, который они нам готовят, и видение их агонии будет утешением для обманутых ими народов. Будущий порядок станет всемирным наследником всех наших провалов, и пророки будут собирать вокруг себя выживших посреди руин.
Всё, что с нами происходит, готовится уже давно, и те, для кого Традиция не пустой звук, знали, что мир обречен, но они не могли найти публики, которая бы их услышала.
Сердце человека не менялось, сердце человека подобно глубокому и мрачному морю, которое меняется только на поверхности, где наша чувствительность отражает свет, но если опуститься глубже, мы обнаружим то, что было извечно и пребудет всегда: туда не доходит никакая философия, только у теологии есть ключи от бездны.
Наша теология, по преимуществу, была извращена, и мы до сих пор искупаем ее преступления и ошибки: она испоганила природу, и природа отомстила за это. Мы антифизики, а наши так называемые богооткровенные религии смогут построить только гробницу нашего вида. Безумие креста стало безумием человека, наслаждение жертвой — последнее наслаждение, соответствующее нашим творениям, а вкус к смерти станет концом наших идей.