— Верданди, что ты здесь делаешь?
Кто-то вылез из палатки и крикнул кроту:
— Иди сюда, крот. Ты и я, мы с тобой друзья, не так ли?
Это было Сайто. Растрепанный, с бутылкой вина в руке, он был явно пьян.
"Что, черт побери, ты делаешь?" — спросил удивленный Гиш.
Игнорируя его, Сайто отхлебнул из бутылки и продолжал кричать кроту:
— Эй, иди сюда. Ты — единственный друг, которому я могу доверять.
Большой крот, как будто в затруднении, посмотрев на обоих ребят.
— Верданди, не ходи туда. Почему это Верданди — твой друг?
На вопрос Гиша Сайто ответил мертвым голосом, лежа на земле:
— Потому что я — крот. Бесполезный, бедный, жалкий крот.
— Я не знаю, что произошло, но не думай, что Верданди такая же, как ты.
Гиш заглянул в палатку. Внутри находились Дерфлингер и, по каким-то непонятным причинам, саламандра Кирхе.
"Кюру-кюру", "Че тебе надо?" — произнесли эти двое.
Все убранство палатки составляли подстилка из соломы и лежащая вверх дном кружка.
Гиш повернулся к Сайто:
— Итак, тебя вышвырнули из комнаты Луизы?
Лежа на полу, Сайто кивнул.
— И поэтому ты сделал эту палатку?
Сайто снова кивнул.
— Будучи одиноким, ты собрал других фамильяров и напился?
Сайто энергично закивал головой. Гиш закрыл глаза и кивнул сам:
— Хм. Значит, ты никуда не годишься.
— Что мне еще оставалось? Мне некуда было идти. Я даже не имею понятия, как добраться домой. Я могу только пить.
Сайто хлебнул вина. Кто-то подбежал к ним. Это была Сиеста.
— О, я прошу прощения, что опоздала. Вот твой обед.
Выглядело так, что эта служанка из кухни заботилась о Сайто.
"Ты уже столько выпил?! Я говорила тебе: не больше бутылки в день!" — ругалась Сиеста, хватая его за руку.
— Прости…
Сайто печально опустил голову.
— Эй, ребята! Я велела вам приглядывать за ним, сколько он пьет!
"Кюру-кюру", "Моя вина", — ответили саламандра и Дерфлингер сожалеющими голосами.
Сиеста торопливо убрала мусор вокруг палатки и помогла Сайто встать.
— Я приду вечером! Не пей слишком много!
А потом торопливо убежала тем же путем, как и пришла.
Глядя, как девочка уходит, Гиш сказал, держа свою палочку-розу в зубах: "Дааа, Луиза рассердится, если обнаружит, что ты ухлестываешь за двумя сразу".
— Я не ухлестываю за двумя сразу! Я ни за одной не ухлестываю, ни за Луизой, ни за Сиестой!
Он когда-то поцеловал Луизу, пока та спала, но он не стал распространяться об этом. Он предпочел бы вообще забыть об этом.
— И что же, ты планируешь здесь жить?
— Есть проблемы?
— Ты губишь красивые пейзажи школы.
— Заткнись.
— Тебе прикажут уйти, если учителя увидят тебя, ты в курсе?
Сайто допил вино и, не говоря ни слова, вернулся в палатку, обняв крота Гиша. Крот в отчаянии посмотрел на хозяина.
— Эй, отдай мне мою Верданди!
* * *
Между тем, Луиза не ходила на уроки, оставаясь в постели в дурном расположении духа. Три дня прошло с тех пор, как она выгнала Сайто. Она думала о фамильяре, которого выгнала.
"Он даже поцеловал меня, он даже поцеловал меня, он даже поцеловал меня", — думала она без конца. С раненой гордостью, расстроенная, опечаленная, у нее постоянно болела голова. Она печально уставилась на соломенную подстилку, которая служила Сайто для сна. Девочка не раз порывалась выбросить ее, но не могла заставить себя это сделать.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Первое, что она подумала: Сайто, наконец, вернулся. Ее грусть сменилась радостью, а потом в радости расцвел гнев. Почему я рада, что он вернулся? Я не должна позволять ему возвращаться, тем более так поздно.
Дверь открылась. Луиза вскочила и сердито закричала:
— Идиот! Где же ты… а?
Вошла Кирхе. Сверкая своими пламенными волосами, она улыбнулась Луизе:
— Это всего лишь я, извини.
— Что ты здесь делаешь?
Луиза вернулась в свою постель. Кирхе быстро подошла к кровати и села. Она отбросила одеяло, открывая Луизу, свернувшуюся калачиком, надувшуюся, одетую в пеньюар.
— Ты отсутствовала в течение трех дней, поэтому я зашла к тебе.
Кирхе тяжело вздохнула. Угрызения совести причиняли ей боль. Она не думала, что Луиза выгонит мальчика из комнаты. Ей казалось, что это было бы хорошо для них: чуточку поссориться и разойтись ненадолго, — однако она не думала, что Вальер зайдет так далеко.
— Итак, что ты собираешься делать теперь, когда ты изгнала своего фамильяра из комнаты?
— Не твое дело.
Кирхе холодно посмотрела на Луизу. На ее розовых щеках были видны засохшие следы слез. Она, вероятно, все время проплакала.