Клуб дыма поднялся над сосудом, и вещество внутри изменило цвет на желтовато-коричневый. Учитель понюхал полученную жидкость. Сильный запах бензина ударил в нос. Кольбер со стуком распахнул дверь и бросился на улицу.
— Сайто! Сайто! Я сделал это! Я сделал это! Я закончил его создание!
Запыхавшийся учитель подбежал к мальчику, который проверял самолет, и протянул ему бутылку из-под вина, внутри которой была желтовато-коричневая жидкость. Сайто открыл крышку топливного бака, который находился спереди лобового стекла. На крышке стоял замок, поэтому пришлось попросить Кольбера наложить заклинание Отпирания. В бак залили две бутылки бензина.
"Я проанализировал состав вещества, которое ты мне дал, — с гордостью объяснял Кольбер. — Оказалось, что оно состоит из ископаемых микроорганизмов, так что я искал что-то подобное. Я решил использовать ископаемые деревья… другими словами уголь. Затем я пропитал его специальным катализатором и извлек аналогичные вещества. Несколько дней я производил извлечение, а потом наложил заклинание Алхимии и превратил это в…
— …Бензин, так?
Кольбер кивнул и поторопил Сайто:
— Быстрей, заставь эту мельницу вращаться для меня. Я был так взволнован, что даже не спал.
Налив топливо, Сайто вернулся в кабину. Информация о том, как запустить двигатель и поднять в воздух истребитель, появилась в его мозгу. Для запуска двигателя нужно сначала крутануть пропеллер. Сайто высунул голову из кабины:
— Мистер Кольбер, не могли бы вы крутануть пропеллер, используя магию?
— Я думал, что он вращается, используя силу сгораемого бензина?
— Чтобы запустить двигатель, коленчатый вал внутри надо провернуть вручную. У меня нет инструмента, чтобы провернуть пропеллер, так что, не могли бы вы использовать магию, пожалуйста.
Кольбер кивнул. Сайто начал готовить самолет.
Во-первых, он установил источником топлива бак, в который только что залил бензин. Затем он поставил рычаг управления составом горючей смеси и рычаг управления шагом пропеллера в их оптимальные положения. Руки Сайто действовали сами по себе. Сила Гандальва выполняла все операции. Он открыл створки капотов и закрыл заслонки маслорадиатора. Когда Кольбер применил заклинание, пропеллер заурчал. С широко открытыми глазами Сайто правой рукой нажал кнопку магнето в нужный момент. Левой рукой он схватил рычаг управления двигателем и подал его чуть-чуть вперед.
Раздался рокот, от свечей зажигания двигатель заработал. Пропеллер начал вращаться. Корпус самолета завибрировал. Тормоза не были включены, и самолет начал двигаться вперед.
Кольбер смотрел с непередаваемым выражением на его лице. Убедившись, что двигатель работает, Сайто выключил зажигание.
Выскочив из кабины, он обнял учителя.
— Мистер Кольбер, двигатель запускается!
— Да, мы сделали это! Но почему ты не взлетел?
— Там мало бензина. Для того чтобы летать, нам потребуется, по меньшей мере, пять бутылей.
— Да, работы многовато! Но поскольку я уже научился его делать, это не будет проблемой!
После того, как Кольбер вернулся в свою лабораторию, Сайто продолжил настройку механизмов. У него не было никаких инструментов, поэтому он просто чистил детали. Поглощенного этим занятием Сайто окликнула Луиза:
— Эй, пора на ужин. Чем ты занимаешься? Уже стемнело.
"Я завел мотор!" — радостно закричал мальчик.
Луиза ответила без энтузиазма:
— Вот как. Это хорошо. Что теперь, когда ты его завел?
— Он полетит! Он будет летать!
"Что ты будешь делать, когда он полетит?" — уныло спросила.
Сайто раскрыл ей идею, которая пришла ему в голову за последние два-три дня:
— Я постараюсь полететь на восток.
— Восток? Не может быть. Ты хочешь сказать, что направишься в Руб-аль-Хали? Я просто не могу поверить в это!
"Почему? Владелец этого самолета прилетел оттуда. Возможно, там я смогу найти какие-нибудь зацепки о том, как вернуться в свой мир", — сказал Сайто, не прекращая работ.
Однако Луиза, казалось, не проявила никакого интереса к его словам. Она проговорила угрюмым голосом:
— Ты — мой фамильяр. Ты не можешь делать то, что ты пожелаешь. Кроме того, через пять дней состоится свадьба Принцессы. Там мне придется читать речь. Но я не придумала ничего хорошего, что можно было бы сказать.