Он так устал. Это тело… тело, наполненное ее благословением… не ощущало голода и жажды, не могло спать и не ощущало дуновения ветра. Это было удивительное, полное мощи тело и… Кардинал так, бесконечно устал от него. В беспорядочных отрывках, оставшихся от его памяти он помнил немногое, но… там был вкус хлеба, жар солнца, мягкость ЕЕ руки… холод слез на его щеках. Горячая кровь, стекающая по его ранам, боль, стучащее в груди сердце… он так жаждал этого. Он так устал от немых криков, окружавших его душу.
Но осталось совсем чуть-чуть. За эти годы… с тех пор, как он решил вернуть ЕЕ, Кардинал потратил много времени на поиск знаний. Он сделал все, что мог, чтобы ЕЕ возвращение было воистину непобедимым и сияющим.
Он охотился на выжившую предательницу, подчиненную Предательской дочери. Кардинал не знал, почему она всегда возвращается, и почему из раза в раз все вспоминает, но заставить ее забыть было легко. А потом он заставлял силу в ее голове резонировать ЕЕ голосом в запертых душах и получал тупого, но верного слугу. Вместе с ней он мог искать информацию эффективнее… а также скрывал ее от узнавшего о предательнице Графа. Благо, через несколько перерождений, Темный оставил поиск, поверив, что предательница ушла окончательно. Примерно тогда же Апокриф собрал все нужные ему знания и перестал таскать с собой предательницу… все же со временем она становилась совсем неадекватной. Тогда он стал просто блокировать ее память и оставлял в покое… она была ему больше не нужна. Он узнал все, что было ему нужно.
Как победить тех, кто смог одолеть ЕЕ на самом пике могущества? Как победить того, кто семь тысяч лет безраздельно повелевал миром, подстроив его под себя?
Если прийти в нужное место, в определенное время и, принеся нужную жертву, загадать верное желание, то желание станет богом. Ему понадобилось время… очень много времени. Нужное место нашлось в голове предательницы… точнее в старых церковных книгах довоенных времен, сохраненных в ее библиотеке, там же он выяснил и время. С жертвой было сложнее, но, как оказалось в самом месте содержался ответ на его вопросы. Оно показало ему жертву… и теперь… теперь они смогут загадать желание.
ОНА была наравне с тьмой… когда их станет двое…. Осталось только загадать верное желание и принести нужную жертву.
Вот только… эти темные твари стали слишком настырны. У Кардинала не было времени… и вместе с тем кончались его тела. Похоже темные твари вспомнили о способе, которым искали его тысячелетия назад. И теперь он не мог скрыться в тайнике. Ему необходимо было служить… что же делать?!
Его руку с силой оторвало от тела. Апокриф резко отпрыгнул в сторону и откатился за стену… его глаза успели заметить стоящего на воздухе мужчину, на плече которого сидела маленькая девочка, сжимавшая колоду карт. Они оба хищно улыбались и с интересом смотрели на стену, за которой спрятался очкарик. Апокриф зло зарычал… эти твари снова нашли его. У него не было времени! Он был так близко! Осталось только дождаться ее возрождения и схватить жертву!
Но он должен продолжать бежать… у него есть верные люди. Они ищут жертву и скоро должны схватить ее… он должен быть терпеливым. Эти темные твари хотят загонять его как дичь? Он не против побегать. Если это поможет ему достигнуть цели, это малая цена.
Внезапно Апокрифа что-то ударило, и он ощутил, как его сосуд проедают мерзкие наросты. Он резко обернулся и увидел на крыше огромного Ноя, сидящего рядом с маленькой женщиной, рука которой сформировала из кристаллов винтовку… глаза Гнева не отрывались от очкарика, буравя его ненавидящим взглядом. Апокриф ответил ему таким же.
Очкарик посмотрел наверх и увидел темного, с хищным весельем смотрящего на него сверху. Девочка парила в высоте на некотором отдалении. И сам ее невинный вид был ловушкой, на который Апокриф попался в первую встречу. Тогда он подумал, что она легкая добыча… и был уничтожен. Девчонка умела метать разрывающее его оружие, отталкивала от себя предметы, и, чем ближе он подбирался, тем сильнее был эффект. А, учитывая, что она была в воздухе, сила его прыжка к девчонке сходила на нет и он с силой впечатывался в землю. Но не это было самое неприятное… когда он почти к ней подобрался, Третий Ной внезапно взбесился и практически мгновенно уничтожил его сосуд… в итоге было безопаснее уворачиваться от ее атак и игнорировать, одновременно стараясь увернуться от пуль твари на крыше.
К сожалению, до нее добраться было не проще- когда он пытался, то его сжигали молнии, а сама тварь начинала испуганно на него смотреть и… стрелять намного чаще и более метко. То есть безопаснее было к ней не подходить, так сила ее атак была намного ниже.
В итоге Апокриф понял, что наиболее вероятно уничтожить Третьего… что и пытался проделать из раза в раз. И каждый раз… каждый раз чертов Ной его уничтожал. Что было неудивительно… тысячелетия назад этот Ной убивал его в одиночку. Было бы странно, если он не справится сейчас, с еще тремя на буксире. Трусливые мерзкие твари…
Ну ничего… Апокриф ощущал, что долго осколок Графа не продержится. Он был на грани… еще немного, и ОНА вернется. А он… он потерпит небольшие неудобства.
-Тикки, а можно я его придавлю? Я тренировался! – воодушевленно сказала милая девочка.
- Зачем? – недоуменно спросил Темный, глядя на Апокрифа – я и так порву его на части.
Лицо девочки осветилось и… метнувшегося в сторону Апокрифа резко впечатало в землю. Он ощутил, что его тело стало весить тонну и с силой вжалось в каменистую поверхность, становясь тяжелым и неповоротливым… он даже рукой двинуть не мог! Если бы ему нужно было дышать, он был бы уже мертв, так как его грудь не двигалась.
- Итак…допустим это десятка. Посмотрим, что будет на двадцати- задумчиво пробормотала девочка и напор усилился.
Апокриф скрипнул зубами… осталось немного. Совсем чуть-чуть!
Неа сидел в подвале одного из своих старых убежищ и… пытался думать. Все мысли забивал… что-то непонятное. Единственное, что Четырнадцатый еще осознавал было то, что на него охотятся, поэтому он должен прятаться. Очень сильно прятаться и тогда… он может спасти своего брата. Он должен спасти Ману, поэтому должен прятаться. Он должен.
И еще… кажется он что-то искал? Или кого-то?
Он связан зелеными, ранящими цепями, а, напротив него, сидит усталая, но отчаянно решительная женщина. Она смотрит ему прямо в глаза… как нагло. Но она не боится. Она истекает кровью и трескается, сидя напротив Первого сына Императора, и не боится. Если дочь Недостойной способна на это… он будет держаться столько, сколько понадобится. Он не проиграет какой-то необученной девчонке.
Но он не помнит. Хотя это уже не важно. Он должен защитить своего брата, несмотря на цену. Такого же, как он.
Он не смог… его отец, его братья… все мертвы. Он последний… все представители Имперского рода мертвы. Его семья… больше никого не осталось. Он последний Глава на земле… ему так больно. Он так одинок.
Неа устало вздохнул и закрыл глаза. Он должен защитить Ману несмотря на возможную цену. Его брат самое важное, что у него есть, а они, эти слуги, хотели отнять его, чтобы вернуть “Графа”. Какая дерзость. Да, личные слуги важны, их следует тщательно отбирать, о них следует заботится и защищать в меру своих возможностей, но… они слуги, на ступень ниже Имперского рода. Их можно легко заменить, что бы там не говорил романтичный Авель, пока не пропал. Как могли слуги требовать от Неа и Маны умереть, чтобы вернуть “Графа”. И Мана… почему он так любил их? Относился к ним столь трепетно, был таким счастливым, что они были рядом…, смотрел за ними, как за малыми детьми… как будто он служил им, а не наоборот. И слуги это недостойное поведение поддерживали.