Адам опустил лист обратно на стол. Они что… действительно пытались модифицировать геном, не зная даже о Считывании? Удивительно, что у них получился хоть какой-то эмбрион, но все же…
У Светлых не было никаких шансов. Каким бы гением ты ни был… как можно рисовать картину, будучи слепым и не зная какого цвета у тебя краска? Все их попытки изначально были обречены на провал, и печальная гора листов на столе это доказывала. Возможно попытки Майтры разобраться в духовных науках были столь же безнадежны- никто не пишет о Считывании в книгах. Это та вещь, которой можно научится только лично, через постоянную практику с опытным наставником… есть ли что-то подобное у Светлых? Глупый вопрос, конечно же есть. Адам давно уже не страдал излишней гордыней, наука Светлых была не проще генной инженерии и мрачный Майтра это доказывал. Похоже он понимал больше Адама, и быстро осознал, что шансов у него не много. Но выбора у них не было, и они продолжали.
Как и Светлые. Вряд ли ученая, сумевшая создать хоть немного жизнеспособный эмбрион, не понимала, насколько все это безнадежно. Но, если она смогла понять генную инженерию до подобного уровня… она была гением и специализировалась на Кристаллитах. Адам помнил все, созданные Майтрой, генные цепочки, а эта комната была полна записей ученой Светлых, которая изучала ту же проблему.
И, судя по записи, что эмбрион умер на третьей неделе… он развивался до третьей недели. А значит…
Темный отложил лист с генными экспериментами и переключился на поиск других записей. И, еще одну маленькую вечность спустя, он нашел… это были исследования по Кристаллитам. Адам понимал одно слово из пяти, и то, только потому что читал книги Майтры вместе с ним, но главное он понял.
Светлая ученая нашла ответ, который столь долго искал Одаренность. Они обнаружили причину, а потом нашли способ это исправить… нужна была только Темная Материя… как иронично и немного жестоко.
Адам, сидящий на горе бумаг, печально улыбнулся. По отдельности он не могли найти ответа, но теперь…
Теперь… наконец-то старания его ученого дадут свои плоды. Майтра будет жить в своих творениях, а значит все те годы были не зря… они были не зря, слышишь, Майтра! Они все выживали не зря! Они оставили своих людей, скрывались как крысы, потеряли стольких из своей семьи, и теперь… это было не зря. Все, что они делали было не зря… не зря…
Сидящий мужчина сгорбился и задрожал… по его щекам текли слезы. Он постарался быстро их вытереть, ведь те могли попасть на важные бумаги, но они все текли и текли, и Адаму казалось, что не вода стекает по его щекам… тот ледяной узел, обернувшийся вокруг его сердца, будто немного подтаял и начал выходить через глаза. Он таял все больше и больше, а слезы все текли и текли, и мужчина просто не мог это остановить, ведь…
Адам выжил и сохранил работу своего ученого. Все исследования и работы Одаренности были надежно сохранены в его разуме.
Впервые за очень много лет… Темный был рад, что он все еще жив. Он был почти счастлив.
Адам со вздохом оторвался от конструирования цепочки ДНК растения и, с хрустом, выгнулся. Те жуткие годы, что он провел снаружи еще давали о себе знать, но совсем незаметно… в отличие от Ноны. Ее тело медленно, но верно разрушалось и Темный не знал, как это исправить, но он старался. При использовании определенных доз Материи и его способности, клетки женщины можно было восстановить… к сожалению Кристаллиты замещали собой сами ядра клеток и заместить их было невозможно, поэтому приходилось быть максимально аккуратным. Адам даже не знал, что способен на столь кропотливую и ювелирную работу и надеялся, что Нона не понимала, насколько он уставал, когда лечил ее. Его усталость не имела значения, пока женщина была жива.
Этого должно было хватить до того дня, пока он не поймет, как перенести ее душу в новое тело. А он поймет… он не останется один снова. Он не останется… он не проиграет Недостойной. Он не отдаст ее. Не один… не снова. Эта тварь не отнимет ее.
На лице сидящего на стуле мужчины появилось темное, ненавидящее выражение, а в глазах проступило тщательно скрытое безумие и…
Он медленно вздохнул и выдохнул, после чего его лицо расслабилось и Адам повернулся к вошедшей. В дверях стояла Нона, держащая большой поднос с чайником, чашками и пирожными. Адам немедленно подорвался со стула и пошел к женщине, беря у нее тяжелый поднос.
Нона за его спиной с интересом смотрела на семечко.
Да, он обещал… только поэтому Нона согласилась уничтожить цветы в маленьком саду ее Шестой. На самом деле это было неожиданно легко — она просто молча кивнула и ушла, а встревоженный Адам смог немного расслабиться. Учитывая отношение Ноны к вещам ее людей, он ожидал истерики и криков, но она, казалось, с пониманием отнеслась к необходимости уничтожения уязвимого к заразе генофонда. Она была абсолютно спокойна… а потом Адам нашел ее лежащей на полу без сознания и бормочущей мольбы и извинения сорванным от слез голосом. В тот день Темный чуть не сошел с ума от ужаса… если бы он не успел уничтожить те цветы, то в жизни к ним бы больше не притронулся, и плевать на чуму. Но они уже были уничтожены, и Нона металась в бреду около двух дней.
Это были кошмарные два дня. Благодаря им Адам понял… разумная и спокойная Нона тоже держится на очень тонкой нити здравомыслия. Темный всегда это понимал, но не осознавал, насколько тонка нить. Нона всегда считала, что Адам страдал гораздо больше нее, но… у Адама была цель. У него была надежда, он шел к ней и, пока он делал это, то мог не думать. Пока он шел к цели, то делал что-то, помогавшее его людям, поэтому мог вспоминать их без боли. У Ноны были только годы бесконечного ожидания в месте, наполненном призраками прошлого… ведь ни одна иллюзия не может по-настоящему обмануть Главу, потерявшего своего человека. Без цели, без смысла, Нона провела годы, стараясь игнорировать свои мысли и чувства, чтобы продолжать верить, но при этом стараясь помнить, чтобы не предавать. Это разрывало ее разум на части и ухудшалось из-за иллюзиониста и менталиста, сражавшихся прямо в ее голове. Нона была не менее безумна, чем сам Адам… она просто не осознавала этого.
Иногда она могла не просыпаться сутками, иногда просто застывала на месте и не двигалась несколько часов… периодически недоуменно осматривала окружение и уходила в ту маленькую комнату, чтобы снова механически перебирать бессмысленные старые бумаги, пока Адам не отвлекал ее. Она не подозревала, что немного безумна, ведь часто считала свои приступы сном.
Они до сих пор спали вместе не только потому что Адам боялся остаться один. Нона боялась не меньше. Если Темный постоянно беспокоился, что с женщиной что-то случится, то Нона очень боялась, что все еще спит. Чтобы понять, что вокруг него не видения, Адам мог использовать свою способность. Ноне же требовалось живое существо… у ее иллюзиониста не было души, ведь он был образом, и Нона потратила годы игнорируя это. У Адама душа была, и женщина могла понять, что не спит, только когда он был поблизости. Однажды Темный решился на вылазку наружу, пока Нона еще спит… когда он вернулся, то обнаружил что Светлая пропала.
После нескольких часов дикой паники, Адам нашел ее за тайной дверью той маленькой комнаты. Она сидела на полу и пристально смотрела на устройство, которое когда-то нашло его… когда Нона проснулась в одиночестве, то обошла весь Ковчег, в поисках Адама, а потом забилась в комнату «которой не было во сне», чтобы следить за его показателями. Ее немного трясло, и ему казалось, что она ожидала увидеть вместо него маленького иллюзиониста… Темный не знал, на кого она надеялась больше. Он клятвенно обещал больше не уходить.