Ее страж всегда хорошо ладила с окружающими и Нона была рада видеть ее счастливой. Даже если это счастье скоро станет грустью… на восстановление души мечника уйдет время, поэтому он вернется на землю еще не скоро. Но когда вернется — Нона поставила на его душу метку. Она узнает и скажет Аллен… Нона надеялась, что это поможет ей меньше грустить.
А с Лави разберется его учитель. Нона полагала, что Эшли уже добралась до историка.
Но кто бы мог подумать, что ее Память была настолько деятельной в прошлом?
Историк оторвался от очередной Орденской книги и тяжело вздохнул.
Чутье говорило ему, что он пропустил очень много исторических событий, но… это было неудивительно. Их осталось всего двое — лишь историк и его ученик. Они были не всесильны.
Историк снова тяжело вздохнул и печально потер лоб. Их великий орден истрепался и более не мог служить главному предназначению… это вызывало в старике непередаваемую грусть. Их гордая роль уходила в забвение.
Будь проклято забвение!
-Грустите? — вежливо спросила сзади и историк вздрогнул.
Он помнил этот голос… старик резко повернулся и увидел Эшли Грин! Ту самую Эшли Грин, говорившую на том самом языке! (Информация, что она Ной, была несущественна для взволнованного историка). Тот резко встал и сказал:
-Знама ли тебе речь сия, о дева знаний?
Эшли удивленно приподняла брови и оценивающе посмотрела на историка:
Ноги историка задрожали и он повалился на колени.
-Ты и вправду знаешь этот язык… Кто ты?! -пораженно спросил старик.
Эшли задумчиво на него посмотрела и сказала:
-И засим я Главный Историк постановлю: Память о прошлом, главная сила в руках мужа и девы. Свет знанья не должен быть утерян в веках и построим мы Хранилище Памяти в разуме нашем, дабы не потерять его. Мы, Орден историков, познаем прошлое сего места и тем самым познаем будущее. Да будет проклято забытье— процитировала Эшли.
Историк удивленно воззрился на девушку, а потом… заплакал. Грин вздрогнула.
Эшли осторожно отошла назад… Да, она вспомнила людей, что собрала три тысячи лет назад ради выяснения тайны своего прошлого. Это произошло еще до Апокрифа, но ее память все равно была заражена Кристаллитом, поэтому все, что она могла вспомнить, это лишь жалкие обрывки, но… этот Орден историков и вправду просуществовал три тысячи лет?! Господи… теперь Эшли было неловко, что она их, фактически, бросила и пошла к Ноям… но только у Ноев была Темная Материя, которая могла ей помочь.
Той Эшли пришлось, ведь она должна помнить. Графа того времени называли Пашой, и она пришла к нему, когда услышала слухи о Черной Жидкости плавящей Поющий Камень. Он очень ей удивился, но спорить не стал — его интересовал феномен ее памяти. Эшли, не подверженная влиянию Апокрифа не могла вспомнить начала, но помнила все свои жизни с определенного момента и, к приходу Графа, она прожила уже шесть жизней.
Ей было нечего терять и Главному Историку ввели первую дозу Темной Материи… Материя плавила ее разум четыре месяца и она вспоминала все больше и больше, а потом… Кристаллы в ее разуме иссякли и она рассыпалась черной пылью.
Нона была заперта и некому было ее защитить. И одной Исмем было слишком мало, чтобы вытаскивать Нону на свет… пока Адам не найдет остальных, он боялся рисковать, поэтому ей позволили полностью очистится и умереть, чтобы потом задействовать ее связи для поиска остальных (Да, Узы и такое умели)
Паша считал, что легко найдет ее позже, но первым ее нашел Апокриф… Адам, наверное, был в ярости. Ну или, как сказала Судьба, снова начал заливать шар с Ноной слезами.
И теперь, спустя три тысячи лет… остатки ее жажды найти ответы все еще кочевали по этому миру. И Эшли чувствовала ответственность за них. Они были преданы ее глупому учению все эти века — настало время дать им ответы.
-Итак, Историк… хочешь ли ты услышать о цивилизации, создавшей Чистую Силу и Темную Материю? — спросила Грин.
Когда Эшли сказала это… в глазах Историка отразилась целая гамма чувств. Некоторые из них Эшли даже узнала и вздрогнула- на нее смотрели глаза Амели, когда она видела Нону. Грин ощутила прошедший по спине холодок, но решительно выдохнула и начала говорить.
Ванесса сидела и задумчиво смотрела на свой письменный стол… он был пугающе чист.
-Дорогая сестра… мне кажется или… у нас закончилась работа? — дрогнувшим голосом спросил Шерил.
Ванесса перевела на него ошарашенный взгляд.
-Мне кажется… стой, а что с герцогом Брандтом?
Ванесса нахмурилась.
-А султан Аливах?
Аристократка задумчиво кивнула и… попыталась осмыслить, что это значит.
-Получается… у нас больше нет политических конкурентов? — недоверчиво спросила Ванесса.
Камелот подумал некоторое время и кивнул:
-Ну, похоже на то… я бы сказал, у нас в принципе нет конкурентов. Возможно… готовясь к войне с Сердцем мы немного переборщили — робко сказал Шерил — Фактически… не считая одного острова около Индии и части Африканских государств… мы контролируем мир — механически закончил Ной.
В маленьком кабинете повисла тяжелая тишина.
-А как же Ватикан? — тихо спросила Ванесса.
Ванесса посмотрела в его глаза и… содрогнулась.
-Возможно мы немного переборщили — робко сказала она.
Шерил молча кивнул.
-И никто из наших семей не должен узнать об этом. Особенно близнецы — твердо закончила Ванесса.
Шерил кивнул активнее, а в его глазах отразился ужас.
-А теперь… чем нам теперь заниматься, дорогой брат? — задумчиво спросила Ванесса.
Ошарашенная пустота ушла из взгляда Камелота и он пришел в себя, после чего повернулся и посмотрел на сестру.
-Ванесса, я поражен твоим трудоголизмом. У нас же есть Семья! Теперь я смогу тискать Роад сколько захочу и покупать ей разные платья, заняться свадебной церемонией Графа… когда бы он не решился наконец сделать предложение, отремонтировать дом, с учетом новых жильцов… столько всего нужно делать! — взбудоражено воскликнул Шерил.
Ванесса задумчиво посмотрела на него, после чего нерешительно улыбнулась, а в ее глазах задребезжало понимание.
В этот момент все представители клана Светлых ощутили, как по их спине прошелся смертный холод. И только Фови было знакомо это ощущение… их Четвертая вышла на охоту. В итоге, утро для Скина началось с того, что пугливая Фови залезла ему под одеяло и категорически отказывалась вылезать.
-И, учитывая всю изложенную информацию, я постановляю, что епископ Рокфер признан виновным в пособничестве человеку, подрывавшему работу Ватикана — спокойно сказал суровый черноволосый мужчина, сидящий за высокой кафедрой.
-Г-господин Вард- дрожа сказал старый священник — Кардинал не подрывал работу Ватикана, он его создал! Он бессмертное существо, посланник Бога… — старика прервал стук молотка.