-Заткнись! — рявкнула доведенная целительница, из-за спины подошедшего солдата- Это просто гнилые оправдания! Смерть во имя правого дела, смерть во имя очищения, смерть во имя других! Вы просто трусы… — ненавистно выплюнула слова Элфи- они трусы, что не хотят жить, а ты, потому что не желаешь дать им причину. Все эти обязанности просто отговорки. Если ты хочешь служить людям то не убивай их! Помоги им, черт возьми! Хотя бы попытайся! — казалось целительница сейчас заплачет- все равно, если у тебя не получится, или будет выглядеть глупо. Какая разница. Почему никто и никогда не желает пробовать… вы же не неудачники как я… у вас может получится- под конец целительница уже еле слышно шептала, но подошедшая Исмем ее слышала.
И дочь тоже. И реакция ее была… на лице Пресветлой проступила прогорклая, застарелая боль, будто слова Элфи вскрыли старую рану:
С губ дочери сорвался горький смешок:
Высокая панически посмотрела на мрачную. Та решительно кивнула и достала ножи. Высокая тяжело вздохнула, обвела всех присутствующих долгим взглядом и аккуратно обняла сотрясающееся в рыданиях тело.
В этот момент Исмем поняла одну чудовищную в своей нелогичности вещь- перед ней рыдал ребенок. Абсолютно нормальный ребенок, переживший много очень плохих часов боли, усталый и боящийся, что у него отнимут важных для него людей.
То есть, абсолютно точно, не одушевленный Кристаллит. Все знали, что у дочерей Пресветлой нет привязанностей и, будем откровенны, эмоций, значит эта девушка точно человек. Но… трещины по всему ее телу доказывали обратное! Можно ли создать человека из Кристаллита? Исмем не знала, но…
А Экза, тем временем, молча наблюдала за происходящим и делала выводы.
На следующий день Исмем не вывели из камеры для ставших обыденностью опытов. Она провела запертой в маленькой комнатке несколько дней, и это были весьма неприятные дни. Дело в том, что раз в день одного из ее соседей куда то уводили, и больше он уже не возвращался. И количество постояльцев в камерах становилось все меньше и меньше день ото дня. Их и так то оставалось немного… В общем ситуация выглядела максимально плохо и большую часть времени Исмем проводила в медитации, чтобы не впасть в панику.
И спустя неделю очередь дошла и до нее.
В этот раз ее повели в совершенно незнакомый ей отдел и завели в новую комнату, большего размера.
И в этой новой комнате стоял стол, два стула, странный прибор, знакомая канистра Темной Материи и… еще один новенький? Странно, но у подопытной было чувство, что он не из лаборатории. Что-то в форме глаз, немного отличающийся изгиб рта и, главное, странный оттенок волос. Скорее седой, чем белый. А главное выражение лица- казалось неизвестный не боялся происходящего. Скорее выглядел скучающим. Злящимся и скучающим, хотя Исмем и не знала, как это может сочетаться.
А потом ее посадили на стул, привязали к нему и сидящий напротив сказал:
-В этот раз она хотя бы симпатичная. Даже убивать жалко
На абсолютно неизвестном ей языке.
====== Глава 6. Темный ======
Впервые за долгое время Исмем чувствовала, что она в очень большой беде. И дело было не в изменившихся условиях лаборатории и странной новой аппаратуре. Дело было в человеке, сидящем напротив.
Когда образовался союз, все иные языки были забыты и не существовали более. Все, кроме Темного наречия. Поэтому либо ее сосед Светлый, которого поймали за увлечение мертвыми языками, либо он Темный.
Исмем истово понадеялась на первый вариант. Как бы это ни было глупо и безумно, пожалуйста! Только не эти машины смерти, о которых рассказывала Элфи!
Но ее седовласый сосед улыбался слишком вызывающе, чтобы быть Светлым. И слишком агрессивно… подопытная решила смотреть правде в глаза.
Внезапно дверь открылась и в комнату вошла улыбающаяся просвещенная. Исмем нервно на нее покосилась, но увидев, что она просто подключает ее к Темной Материи, немного расслабилась. Это было привычным процессом и новых опасностей он не сулил.
Разум снова начал затапливать хаос, но еще минут шесть у бывшего библиотекаря было. Достаточно, чтобы заметить, как Темному вводят гораздо меньшую дозу через шприц.
-Что вы делаете! Вы свихнулись?! — нервно дернулась Исмем, и заметила оценивающий взгляд Темного.
Исмем его проигнорировала- все равно она не понимала ни слова. Тем более, что Просвещенная дошла до неизвестного устройства, которое выглядело как гладкая квадратная коробка с обручами и подняла один из них. Женщина увидела их внутреннюю сторону и панически дернулась- изнутри обруч покрывали крестообразные шипы из Кристаллита.
И только тогда до женщины дошло, что голова Темного перевязана. Она панически на него покосилась и заметила, как ее стали разматывать и открывать крестообразные шрамы. Исмем задергалась сильнее.
-Не переживай об этом, твоя голова не сильно пострадает. Следы остаются от долгого использования, а ты столько точно не проживешь— снисходительно сказал Темный.
-Я не понимаю, что ты говоришь! Замолчи уже! — повысила Исмем голос.
Ее нервы определенно стали сдавать и Темная Материя этому не помогала. А потом что-то резко обхватило ее голову и мир потонул в боли.
До девочки донесся женский смех, и ласковая рука погладила ее по голове. Она улыбнулась и продолжила читать. Из-за солнца было сложнее разобрать буквы на табличке, но девочка была не против. Ее тело обдувал ветерок, до слуха доносился детский смех, а воспитательница сидела рядом. Это был хороший день.
Рядом с ней сидел молодой неизвестный парень с тремя черными глазами на лбу. И от его фигуры по миру расползались многочисленные трещины.
Девочка знала, что его здесь быть не могло. Это было нарушение, и оно нарушало структуру этого места- сложно существовать в воспоминании, которое больше не было воспоминанием. Но подсознательно девочка знала, что ей нельзя возвращаться. Что пока ее никто не звал, а значит там хаос и боль.
Исмем из-за всех сил сосредоточилась на поддержании воспоминания, и трещины замедлились. Ребенок тяжело задышал, но у нее пока получалось. Парень/Темный с любопытством на нее смотрел.
Память опять нарушилась и мир стал разваливаться активнее. Девочка застонала. Из ее носа и ушей потекла кровь. Парень вплотную приблизился к ее лицу и схватил за подбородок, внимательно смотря в покрасневшие от напряжения глаза, будто изучая. Наконец он окончательно в чем-то убедился и отпустил Исмем.