Сознание уплыло в прошлое... В единственное время, достойное воспоминаний.
Фотография лежала на столе рядом с окровавленными ритуальными колючками Оналли. На ней была девушка перед рыночным прилавком. Она держала накидку из изумрудно-зеленых перьев кетцаля, с такой неуверенностью, словно они в любой момент могли броситься и укусить. За её спиной, почти растворившиеся на заднем плане, маячили силуэты ещё двух девушек.
У Оналли это была далеко не лучшая фотография Хочитли, но в последнее время она много размышляла над ней − над её жестокой иронией, словно насмешкой богов.
− Не передумала? − поинтересовался за спиной Аткоатль.
Рука дернулась перевернуть фотографию − и замерла, когда до Оналли дошел смысл его слов.
Она повернулась. Его широкое смуглое лицо было невозмутимым − истинный воин, не выказывающий своих чувств.
− Нет, − медленно, осторожно ответила она. − Я не передумала. А ты что, передумал?
Аткоатль поморщился.
− Оналли...
Это он помогал ей, с самого начала − снабдил рацией с шифрованием, незаконными нанопрепаратами, понижающими температуру тела, маленькими шприцами со всевозможным содержимым − от ингибиторов теонанакатля до повышающих выносливость препаратов. Более того: он верил в неё, в то, что её отчаянный ход сработает, что они вернут Хочитли живой из того безумия, в которое превратился Дом Ягуара...
− Это слишком рискованно. − Аткоатль покачал головой, и Оналли услышала остальное, слова, которые он не сказал.
Что, если нас поймают?
Оналли выбрала самый легкий путь справиться со страхом: гнев.
− Так ты намерен сидеть сложа руки?
Глаза Аткоатля вспыхнули ненавистью − и неудивительно. Он видел, как пал его Дом, как его товарищей, воинов Орла, связали и оставили гореть в разоренных казармах; видел воинов Выдры и Черепа, убитых, искалеченных или разбросанных по серебряным рудникам дышать пылью.
− Я не трус. Когда-нибудь Почитаемый Оратор и его приспешники заплатят за всё, что натворили. Но ты... ты просто играешь со смертью.
Оналли опять впилась взглядом в фотографию − в лицо Хочитли, застывшее в невинной нерешительности.
− Я не брошу её там.
− Сопротивление... − начал Аткоатль.
Оналли фыркнула.
− Ты сам знаешь, к тому времени, как сопротивление разрушит Дом, будет слишком поздно.
Нападения уже случались: подорвали две станции магнитопланов; перед арестами загадочным образом исчезали диссиденты. Оналли не отрицала существования подпольного движения, но по разным признакам видела: оно всё ещё слабо, всё ещё формируется.
Аткоатль не ответил, но Оналли была воином-ягуаром и благодаря выучке могла улавливать в его позе едва заметное неодобрение.
− Послушай, − наконец сказала она, − самый большой риск беру на себя я. Ты будешь снаружи Дома, и если что-то пойдет не так, успеешь скрыться.
− Если тебя поймают...
− Думаешь, я тебя предам? После всего, что они сделали с Хочитли, ты думаешь, что я буду им помогать?
Аткоатль помрачнел.
− Ты знаешь, что происходит внутри.
Она не знала, но представляла, причем слишком хорошо. Вот почему нужно вытащить Хочитли. Подруга не заслужила такой участи.
− Я воин-ягуар, − тихо сказала Оналли. − И даю слово, что скорее покончу с собой, чем позволю им что-нибудь выпытать.
Аткоатль посмотрел на неё.
− Ты искренна, но то, что ты веришь, ничего не меняет.
− Разве? Я верю, что правление Почитаемого Оратора беззаконно. Я верю, что Дом Ягуара не имеет права предавать собственных диссидентов или допрашивать их. Разве мы все в это не верим?
Аткоатль помялся и не ответил.
− Тогда скажи, во что веришь ты, − попросила она.
Он немного помолчал и свирепо ответил:
− Забери тебя Чёрный! Но учти, Оналли, только на этот раз. Только на этот.
Она кивнула.
− Обещаю.
Вызволив Хочитли, они отправятся на север − в Соединенные Штаты или Сюйя, в страны, где свобода − не просто слово на бумаге. Они будут в безопасности.
Она закончила скручивать волосы в аккуратный узел − привычка, приобретенная на заданиях за границей − и сунула ритуальные колючки за пояс, размазывая кровь по кожаному костюму. Помолилась тому из богов, кто сейчас слушает. Року, Чёрному, богу Дымящегося зеркала[1], который вечно отворачивается, если у вас достало духа схватить подвернувшийся шанс.
Аткоатль ждал, неохотно придерживая открытую дверь.
− Идем, − сказала Оналли.