– Ты видела? Ты видела ее татуировку? – спросила меня мама.
– Да. А что?
– Ты знаешь, что это значит? Она повязана. Господи Иисусе Христе, спаси нас и помилуй.
Нет, я не знала, что это значит. Мама не захотела мне объяснить, но позже я узнала. У меня не укладывалось в голове, как человек мог быть похищен из горной хижины бритоголовым наркоторговцем с автоматом в руке и гранатой в заднем кармане, а потом продан, как пакет фарша.
Я высматривала Паулу. Я рвалась поговорить с ней. Она не выходила из дома, но ведь раньше мы были закадычными подружками, вместе с Марией и Эстефанией. Мне хотелось ее растормошить, помочь вспомнить, как мы, переодетые мальчишками, топали вдвоем по воскресеньям в церковь, и звали нас тогда Боб и Пауло. Мне хотелось пробудить в ней память о тех временах, когда мы вместе рассматривали тележурналы и она восхищалась роскошными платьями кинозвезд. И еще я жаждала выведать, что же с ней произошло.
О том, что в нашей части Герреро нет девочки краше Паулы, знали все. Даже красотки из Акапулько, говорили люди, в подметки ей не годятся, а это что-то да значило, потому что в Акапулько собирался весь шик-блеск. Говорили, говорили и договорились.
Напрасно мама Паулы набивала ей под платья тряпки, пытаясь замаскировать ее под толстуху, молва, что меньше чем в часе езды от Акапулько, в домике, окруженном садом, живет с матерью и тремя курицами девушка, красотой превосходящая Дженнифер Лопес, разносилась по округе. Беды было не избежать. Рано или поздно, но она бы случилась. Хотя именно мать Паулы осенила мысль прятать девочек в ямах, что все и делали, свою дочь она не уберегла.
За год до того, как украли Паулу, был тревожный сигнал.
Однажды ранним утром, когда мать Паулы, Конча, кормила сухими лепешками трех своих куриц, с дороги до нее донеслось тарахтение мотора. Паула еще крепко спала. Она лежала в постели чисто умытая, с обвившейся вокруг шеи длинной черной косой.
На Пауле была старая, свисающая ниже колен футболка из белого хлопка с синими буквами на груди. Еще на ней были розовые стринги.
– Уж лучше голая задница, чем эдакий срам! – твердила мне мама.
Так вот, бандит вломился в дом прямо к спящей Пауле.
По рассказам Кончи, она как раз кормила кур, трех своих клохтушек, не снесших в жизни ни одного яйца, когда заметила ползущий вверх по узкой тропинке светло-коричневый «БМВ». На какой-то миг ей померещилось, что это бык или дикий зверь, сбежавший из зоопарка в Акапулько, настолько она не ожидала увидеть машину цвета какао с молоком.
Наркоторговцы в ее представлении всегда приезжали в черных джипах с темными стеклами, которые вроде бы запрещены, да что толку-то: все их вставляют, чтобы копы не заглядывали внутрь.
– Эти их черные авто с черными окнами, набитые бандитами и автоматами, точь-в-точь как троянский конь, – часто повторяла моя мама.
Откуда мама знала про Трою? Где простая мексиканка, живущая с дочкой в глухомани, откуда до Акапулько почти час езды на машине и четыре часа трюханья на муле, могла услышать про Трою? Все очень просто. Единственным подарком, который мой отец сделал ей, вернувшись из Штатов, была небольшая спутниковая тарелка. Мама обожала передачи по истории и ток-шоу Опры.[1] У нас дома рядом с алтарем Девы Марии Гваделупской помещался алтарь Опры. Только мама не называла ее Опрой. Она не могла взять в толк, что это за имя. Мама говорила Опера. Опера то, Опера сё.
Кроме передач по истории и шоу Опры мы, наверное, раз сто посмотрели фильм «Звуки музыки». Мама внимательно следила за программой, чтобы его не пропустить.
Свою историю о том, что приключилось с Паулой, Конча каждый раз рассказывала по-новому. Поэтому одному Богу ведомо, как там все было на самом деле.
Наркоделец, являвшийся в дом к Конче перед похищением Паулы, имел одно намерение – хорошенько разглядеть девочку. Убедиться, что люди не врут. Люди не врали.
Вот Паулу и похитили.
На нашей горе не было мужчин. А жить без мужчин – это как жить в пустыне.
– Все равно что с одной рукой, – говорила мама. И тут же поправлялась: – Нет-нет-нет. Перебиваться без мужиков – все равно что спать и не видеть снов.
Наши мужчины ушли за реку в Штаты. Прошлепали по мокрым камням, какое-то время брели по пояс в воде, но, очутившись на другом берегу, умерли. Омыли себя в этой реке от жен и детей и сгинули на великом кладбище США. Мама оказалась права. Сначала они посылали деньги, пару раз объявлялись, а потом пропали окончательно. Так что на нашей земле осталась горстка женщин, которые вкалывали, чтобы себя прокормить. Вблизи не было других мужчин, кроме тех, что разъезжали в джипах, носились на мотоциклах и появлялись из ниоткуда с АК-47 через плечо, с пакетом кокаина в заднем кармане джинсов, пачкой «Мальборо-ред» в нагрудном кармане рубашки и в темных очках «Рэй Бэн». Никому ни разу не удалось встретиться с ними взглядом, увидеть черные точки глубоко спрятанных зрачков, через которые можно проникнуть в человеческое сознание.