Спокойный, как всякий герой, сознающий свою мощь непобедимую и наперёд побеждённое бессилие противника, шагает возлюбленный мой среди зверей, и звери уклоняются с пути его, исполненные трепета.
Воистину, природа узнала его раньше, чем люди, и предалась ему как истинный слуга истинному господину своему.
А из людей узнал его всего один, и закричал, и крик его повис гласом вопиющего в пустыне, который люди быстро заглушили насилием и кровью. Ибо насилие — оружие бессильного, и кровь — путь бессилия, от Каина до Ирода.
Отец всех насильников от сотворения мiра встретил его и предложил ему все богатства мiра сего, только бы витязь мой пощадил и не вытоптал посев его в мiре.
Увидел князь мiра сего любимого моего, как видит ночная тень приход солнца, и, видя, умирает.
Как посланец живой и вечной Троицы, стоял возлюбленный мой пред властодержцем мiра обманов. И царь тьмы попытался внести разлад и смутить олицетворённое в единстве тройство. И по обычаю своему, по опробованному на роде людском ремеслу своему, он польстил вначале чреву витязя моего. Чтобы первым уловить чрево и дать ему главенство над сердцем и умом, и сделать их тенью и слугами чрева.
Но нижний человек остался в нерушимой гармонии со средним и вышним. Чрево витязя моего осталось верным единому тройству, в котором трое — едины и одно.
Тогда властодержец тьмы и зла пошёл с соблазнами на сердце возлюбленного моего. Однако сердце того, света светлейшее, не приняло в себя тьму, но, как и чрево, осталось верным гармонии Троицы.
Наконец властодержец тьмы со всеми тёмными силами навалился на ум спасителя моего, чтобы склонить его к искушению Бога безумными и гибельными чудесами.
Но ум единородного моего был словно факел солнечный, сожигающий всякую нечистоту и исторгающий её из себя. Так что и ум не покинул сладчайшей гармонии святого триединства.
Так победитель мой одержал первую победу над царём дыма и пепла, вышедшим на переговоры с воеводой моим и предложившим ему все — кроме власти над мiром.
Гл. 53.
Да опустится небо и да приподымется земля, когда отворяет уста свои Разум предвечный, рождённый в пещере души моей от Духа Святаго и Пречистой Девы.
Слова его проливаются на кладбища, и прах начинает зеленеть и расцветает.
Отринутые мiром и те, кто сами отринули мiр, бегут ему навстречу, а любовники мiра с ужасом убегают от него.
— Я и Отец — одно. Прежде человека Аз есмь.
Так глаголет Мудрость, рождённая в девичестве твоём, душа моя. Слушай и разумей вечность свою, потерянную во прахе времени.
— Всякая душа, творящая волю Отца небеснаго, может назваться матерью Мудрости Божией.
Так говорит Мудрость Божия, рождённая от Духа Святаго в тебе, душа моя:
— Аз есмь живот и воскресение мёртвых. Кто расторгнет связь со мной, расторгнет связь с жизнью, и станет, будто облак дыма, в котором несть ни света, ни влаги.
Вы, полагающие, что живы, а на самом деле — мёртвый облак дыма, погоняемый случайным ветром, — приидите ко мне, и я наполню вас светом и водою, светом истинным и водою живой, и будете живыми в истине.
Вы, добровольно притекающие ко мне и наполняющиеся моею жизнью, — вы теряете себя, какими вас создал мiр, и становитесь одно со мной, как и я — одно с Отцем Небесным.
Воистину, вы не будете бояться времени, ибо время — бич мiра, и мiрское, а не моё.
Не смутят вас и колебания во времени и пространстве, ибо все колебания — надменный свист бича на ристалище, и мiрские, а не мои.
Мир мой даю вам, который ни время не может обглодать, ни пространство стеснить, ни все колебания мiра поколебать.
Исполненные мiра сего опустошены от жизни и рабы суть мiру. Исполненные жизни опустошены от мiра, и сыны суть жизни.
Я полон жизни, и смерть не имеет никакой части во мне, даже с острие игольное. Потому мiр и не знает меня, ибо мiра сего нет во мне. Мiр только своё знает, как и жизнь знает — своё.
И воистину, я — самый неведомый в мiре гость. Я пришёл предложить, а не взять. От полноты своей предлагаю; от ничего же и брать нечего. Моя полнота полнота Бога, пославшего меня в мiр, чтобы я дал мiру себя и оживил кладбища, а затем снова вернулся в царство жизни. Я и жизнь — одно. И прежде Адама Аз есмь, и после Адама Аз есмь.