Пусть тело моё вкушает Бога, — и оно воскреснет из мёртвых.
Пусть все люди вкушают Бога, — и они вернутся домой, вернутся во Всечеловека.
Гроба Твоего нет среди нас. Земля удерживает только землю. Гробы захоранивают в гробах, и они остаются в них.
О, Царевичу Святой Триады и Царю всех творений, которые по глаголу Твоему начали дышать и видеть, накорми мя хлебом Твоим и напои мя питием Твоим.
Да не обратится в труху тело моё, и душа моя да не мятётся во аде, как тень бестелесная, полная лютых воспоминаний, полная телесных желаний, полная страха и образов устрашающих.
Да не потеряю я, Господи, оба тела: земное, что ближе к погибели, чем трава осенняя, и небесное, которое дух опоздал соткать и приготовить к вечности.
Да не потеряю я, Господи, оба духа: земной, обрёкший себя на смерть венчанием своим с землёю, и небесный, Которого не принимал я в себя, не давая Ему внести в меня вечность Свою.
Да не потеряю я, Господи, двух жизней: земной, которая мне кажется жизнию, и небесной, которая есть жизнь.
Прииди ко мне ближе, Хлебе Небесный, и не противься устам моим.
Прииди ко мне ближе, и ещё ближе, Питие Небесное, и не ускользай от уст моих.
Троице Пресвятая, опусти светильник Твой в ночь мою и отгони чужестранца, что заслоняет меня от Тебя.
Гл. 95.
Дети и святители держатся Тебя, Господи, остальные бунтуют против Тебя.
Дети и святители — граница между царством бытия и тенью небытия.
Опекуны называют себя родителями и сбрасывают детей Твоих с высокой скалы в пропасть.
Опекуны воображают, что они родители, и управляют детьми Твоими, как своим имуществом. Поистине, не управляют, а искривляют и ломают.
Чужих детей присвоили вы себе, опекуны, и будете отвечать за кражу и разбой.
Ни та, жизнь, что в вас самих, не есть ваша, ни та, которой каналами послужили вы. Чужое все, кроме зла внутри вас, и будете отвечать за кражу и разбой.
Ответите за кражу, потому что чужое называли своим; и за разбой, ибо вы чужое изувечили и разрушили.
Нет родителей на земле. Родитель — на небе. На земле только опекуны. Те, кто себя на земле называют родителями, — воры и разбойники.
На земле только опекуны: и это уже слишком большая честь.
На попечение вам отдано самое драгоценное богатство, которое есть у Бога. И это уже честь превеликая.
Блаженнее тот, кто никогда не родился, и кому никогда ничто не вверялось на попечение, нежели вы, если попечение ваше — соблазн и умерщвление душ.
Зачем радуетесь вы детям, если не думаете бдить над ними, как над ангелами небесными? Зачем сокрушаетесь о них, когда они рано оставляют вас и убегают к ангелам? Чужому вы радовались и о чужом сокрушались.
Не пекитесь об одном лишь благополучии тела детей ваших, ибо сие делают и лисы для лисят. Но пекитесь о Боге в детях ваших. Выстраданный Бог постарается о всем остальном. И то, что с муками собираете детям вашим, Он им без муки соберёт, быстро и легко.
Не изгоняйте Бога из детей ваших, ибо тогда отгоните от них мир и счастие, здравие и благоденствие.
Даже если и всю землю оставите оставленным Богом, — оставите её голодным, которые все пожрут и умрут от голода.
Обеспечьте детям вашим не кусок хлеба, а кусок души и совести. И будут дети ваши обеспечены, а вы благословенны в двух мiрах.
Пекитесь о чужом имуществе более, нежели о своём, и награда ваша будет немеренной.
Царские дети отданы вам на попечение. Воистину, немалую награду даст Царь тем, кто сберегут для Него царевичей и не сотрут имени Родителя из памяти их.
Чрез детей смотрит Царь с удивлением на вас и ждёт ответов ваших. Если ответы будут смертоносными, Царь уйдёт из детей ваших, и будете печься о трупах.
Дети и святители держатся Тебя, Господи мой, остальные бунтуют против Тебя. Дети и святители — Твоё испытание мiра.
Будь внимательной, душа моя, будь внимательной и не ошибись.
Гл. 96.
Всякая тварь пугала меня, пока я был ребёнком, и всякую тварь жалею я, с тех пор как вырос. Пока я был ребёнком, всякая тварь казалась мне сильней меня. Теперь чувствую себя сильнее мiра и жалею все.
Ибо я научился стоять с Тобой, о Господи, Окружённый воинством бессмертным, словно бором горным. И я расту из Тебя, как древо из горы.
Пока я был ребёнком, каждую тварь брал себе в учители, и шёл до известной поры с каждой из них. И научился немощи и смерти, и воплю к Тебе.
И искал я самую сильную тварь, чтобы ухватиться за неё, дабы спастись мне от перемен и сотрясений. И глаза мои не видели её, и уши не слышали, и ноги мои не нащупывали такой твари. Всех детей своих время воздвигает, чтобы состязаться с ними и шутки ради гнуть и ломать их, и вырывать с корнем, смеясь страху и ужасу смертников.