«Он разрешил мне называть себя Толиком. Значит, мы друзья?!»
— Готов! — крикнул Митя, отпуская руки нового «друга» и отталкиваясь ступнями от его плеч.
И вновь захватывающее дух удовольствие от полета поразило Митю.
«Это так круто! Почему другие этого мне не разрешали?!»
Справедливости ради, в июне Вадим позволил Мите несколько раз нырнуть со своих плеч. Чета Тимофеевых ходила после работы купаться на Волгу, несколько раз они брали с собой мальчика. Но такие прыжки почему-то всегда не нравились Оксане, и она каждый раз попрекала Митю: «Почему ты не можешь плавать нормально?» Вадим первое время мягко спорил с женой, но потом, видимо, это ему надоело. И Митя нырять с плеч Вадима перестал.
Мальчик прыгнул в воду, подняв каскад брызг.
«Наверное, не надо третий раз его просить? Навязываться…»
Митя вынырнул. Мужчина смотрел на все так же играющих с мячом мальчишек.
Мама и сестра не одобряли навязчивость. Строго говоря, общение с незнакомым мужчиной они бы тоже не одобрили. Но мамы и сестры рядом не было, а мужчина у Мити чувства опасности не вызывал.
«Да и тем более здесь и другие мальчики. Никто из них его не боится. А я что, самый трусливый, что ли? Попрошу еще раз, если Толик не устал».
Мальчик решительно подплыл к мужчине.
— Ты ведь знаешь, что означает имя «Дмитрий»? — Анатолий медленно поплыл в глубь озера, Митя последовал за ним.
— Посвященный богине плодородия Деметре. — Митя уже несколько лет увлекался древнегреческой мифологией, поэтому ответил без запинки. Мальчик поплыл быстрее, стараясь догнать мужчину.
— Я не сомневался, что ты в курсе. — Анатолий, кажется, был искренне рад познаниям собеседника.
— У меня энциклопедии есть, — сказал польщенный Митя, подплывая совсем близко к мужчине. — Раньше я любил читать про Древний Египет, а теперь про Грецию.
— А про динозавров? — мягко усмехнулся Анатолий.
— Когда совсем маленький был, — серьезно ответил мальчик.
— Молодец, — так же серьезно сказал мужчина, похлопав Митю по плечу. — Прошлое надо знать. Мы в двадцать первом веке совершенно напрасно пренебрегаем знаниями древних народов. Я говорю и про научные знания, и про мифы…
— Но это ведь все сказки. — Митя заметил, как губы собеседника скривились в насмешке («Я глупость сказал, да?!»), и поспешил оправдаться: — Я о том, что ведь в мифах очень много выдуманного, чего просто не могло быть в жизни.
— Ох, Митя, — по-южному нараспев сказал Анатолий, широко улыбаясь мальчику. — Я когда-то тоже про очень многое думал, что его не может быть в жизни. А потом как испытал на себе…
Ладонь Анатолия снова легла на плечо Мити.
— Что вы увидели? — заинтересовался любознательный мальчик.
— Я потом расскажу тебе, — пообещал мужчина, теперь уже обе ладони положив на плечи Мити. — Удержишь нас?
— Удержу!
«Толик сказал, что расскажет мне потом. Значит, он хочет со мной еще общаться. Он хочет со мной дружить!»
Анатолий начал ощутимо давить ладонями на плечи Мити. Первые секунды мальчик как мог пытался удержаться на воде.
— Толик, мне тяже… — Митя начал тонуть, основательно хлебнув воды.
— Держимся! — В улыбке Анатолия появилось что-то хищное. — Не тонем. Держимся…
— Толик! — нервно засмеялся Митя. Ему казалось, что мужчина как-то одновременно поддерживает его и топит. Хотелось вырваться, но сильные пальцы крепко сжали плечи. До боли крепко.
— Держимся, — успокаивающе повторял Толик. — Мужественно держимся. Не тонем…
— Не могу… — прохрипел Митя, снова глотая воду. Мальчика охватила паника. Странно, но ему даже не пришло в голову звать на помощь. — Толик, отпустите меня… Пожалуйста.
Испуганный взгляд широко раскрытых карих глаз столкнулся с будто ледяным холодом глаз серо-голубых.
— Ничего не боимся. — Анатолий ослабил хватку. — Учимся доверять друг другу…
Митя вздохнул и расслабленно улыбнулся:
— А я уж подума…
Договорить мальчик не успел. Пальцы на его плечах снова сжались, и Митя с криком понесся куда-то в студеную глубь. Последнее, что он видел, были отражающиеся сквозь воду лучи солнца.
7
Вадим взял из принтера еще теплые листы с объявлениями о пропаже Мити. На фотографии мальчик широко улыбался, держа в руках сладкую вату.
«По набережной тогда гуляли, в конце мая. Ксюшка взяла его с собой. Вернее, ее мать заставила взять с собой Митьку. А нам он совершенно не был нужен, мы как раз утром поругались в очередной раз. Я тогда думал, что, когда вернемся домой, соберу вещи и уеду к своим. Но вечером мы помирились… Я купил Митьке вату, чтобы он ел и не болтал. Про что же он тогда болтал? Да, про книжку какую-то новую: ему в школе вручили за окончание года с пятерками какую-то энциклопедию. Ксюша сказала, что он их обожает. И Ксюшка его сфотографировала для матери, мол, смотри, как хорошо мы время проводим… Может, надо было фото с серьезным выражением лица выбрать? Не думаю, что сейчас Митька так же счастлив».