— Правитель! У лавочников нашего города нет точно вывешенного камня с печатью правителя, поэтому они не довешивают при продаже. Вот я и принес этот камень, чтобы вы велели поставить на нем свою печать. Когда будет верная гиря, и вес будет верный.
Праведники не ведают гордыни
Насреддина спросили:
— Чем ты докажешь, что ты праведник?
— Стоит мне поманить пальцем любое дерево или камень, — отвечал Насреддин, — как они тотчас подойдут ко мне.
А перед ним, как на беду, высилась чинара.
— Может, ты поманишь эту чинару? — спрашивают Насреддина, и он трижды проникновенно произнес: «Подойди ко мне, благословенное дерево». На чинаре даже листик не шелохнулся. Тогда Насреддин, полный достоинства, сам подошел к чинаре.
— Ты ж обещал, что чинара к тебе подойдет, — говорят ему, — а выходит, сам пошел к ней!
— Праведники не ведают гордыни, — отвечал Насреддин. — Если чинара ко мне не идет, я сам пойду к ней.
Мыслящая птица
Насреддин шел по базару. Видит, собралась куча народу и торгуются из-за небольшой птички размером с голубя. За нее давали двенадцать золотых монет. И Насреддин подумал: «Наверное, птицы подорожали, если за такую маленькую птичку дают двенадцать золотых монет. Тогда за мою индюшку величиной с барашка должны дать по крайней мере пятьдесят. Наконец-то я смогу купить все, что мне необходимо». Он тотчас отправился домой и рассказал все жене. Жена очень любила свою индюшку, но он уговорил ее, пообещав часть из вырученных денег потратить на ее нужды. Насреддин с трудом изловил индюшку, зажал ее под мышкой, побежал на базар и стал предлагать. Маклеры предложили за нее двенадцать серебряных монет. Насреддин страшно рассердился и закричал:
— Что за глупый и несправедливый народ! За крупную птицу с таким красивым оперением вы даете двенадцать серебряных монет. А ведь всего час тому назад вы оценили птичку размером с голубя в двенадцать золотых монет.
— Так ведь это был попугай, — возражают ему. — А попугай — птица редкая, не простая.
— А чем примечателен попугай? — спрашивает Насреддин.
— Попугай может целый час говорить как человек, — отвечают ему.
Насреддин посмотрел на мирно дремавшую у него под мышкой индюшку и проговорил:
— Если ваш попугай может говорить час, то моя индюшка может думать целых два часа.
Вес кошки
К Насреддину приехал гость. Насреддин купил ман мяса, отдал жене и попросил зажарить на ужин кебаб[26]. Жена зажарила кебаб, пригласила соседок и подруг, и они угостились на славу. Вечером, когда Насреддин вместе с гостем вернулся домой, жена говорит ему:
— Я хотела развести огонь и пожарить мясо, но кошка его утащила. Купи еще мяса, а не то твой гость останется без ужина.
Насреддин рассвирепел, с большим трудом поймал кошку и взвесил ее: она потянула меньше мана. Тогда он крикнул жене:
— Если кошка съела целый ман мяса, то она должна весить, на худой конец, два мана, а не меньше одного!
Как Насреддин в гости ходил
Во время поста рамазан Насреддина пригласили на ужин к одному знатному человеку. Насреддин долго бродил с хозяином по саду, и от голода ему стало невмоготу. Когда настала пора разговляться, они вошли в комнату. Насреддин увидел цветную скатерть, а от количества яств у него голова закружилась. Там были и долма, и жаркое, и плов, и пахлава, и много других прекрасных кушаний. К этому времени подошли еще четверо гостей. Хозяин взял блюдо с долмой, которая благоухала на всю комнату, позвал слугу и сказал:
— Дураки! Разве я не говорил вам, чтобы вы не клали специй в долму. Ведь долма от специй портится! Вы опозорили меня перед гостями! Унесите отсюда эту долму!
Насреддин видит, что долма ускользнула от него, тяжко вздохнул, но не проронил ни слова. А хозяин тем временем принялся за жаркое, отведал кусочек, снова позвал слугу и стал отчитывать:
— Опять вы переложили маринада в жаркое! Вы, видно, хотите опозорить меня! Живо убери-ка это отсюда!
Насреддин проводил жадными глазами жаркое, но не сказал ни слова. Дошла очередь и до пахлавы. Хозяин взял кусочек, позвал слугу и опять выругал его.
— Мы еще не поели, — выговаривал он, — а вы уже поставили пахлаву. Скорей убери ее прочь!
Голодный Насреддин видит, что все кушанья уносят одно за другим, ему стало невтерпеж от голода, он придвинул к себе блюдо с пловом и стал жадно уплетать.