— А кто же сорвал все это? — не унимался хозяин.
— Ветер швырял меня с места на место, и я хватался за кусты, чтобы удержаться.
— Допустим, — согласился хозяин, — что ты до сих пор говорил правду. Но кто сложил плоды в твой мешок?
— Сам удивляюсь! — отвечал Насреддин. — Битый час ломаю над этим голову, но так ничего и не придумал.
Халва
Однажды Насреддин проходил мимо лавки, где продают сладости, и ему страшно захотелось халвы. Хотя у него не было ни гроша в кармане, он смело вошел в лавку и принялся уписывать халву. Торговец стал требовать с него деньги, но Насреддин не обращал на него никакого внимания. Тогда хозяин схватил палку и давай лупить Насреддина, а Насреддин все уплетал халву, хохотал и приговаривал:
— Прекрасный город, и люди в нем любезные! Подумать только: они под палками заставляют приезжих есть халву!
Месяц в сорок пять дней
Настал месяц поста рамазан[5]. Насреддин, чтобы не ошибиться в подсчете дней, купил кувшин и стал бросать в него камешек вечером каждого дня. Дочка Насреддина решила помочь отцу, да и насыпала в кувшин целую пригоршню камешков.
И вот однажды несколько приятелей пришли проведать Насреддина и между разговором спрашивают его:
— Какое сегодня число?
Насреддин тут же пошел, высыпал камешки из кувшина и насчитал… девяносто штук! Он задумался: «В месяце не может быть девяносто дней. Если я скажу все как есть, они сочтут меня дураком. Назову-ка я половину!» Он вернулся к гостям и говорит:
— Сегодня сорок пятое число.
— Уважаемый, — говорят ему, — да ведь в мусульманском месяце не бывает больше тридцати дней. Как же это в середине месяца может быть сорок пятое число?
— Это моя вина, что я сказал только половину! — воскликнул Насреддин сердито. — Коли уж хотите знать правду, сегодня девяностое число.
Старая луна
Насреддина спросили как-то:
— Когда на небе всходит новая луна, куда девается старая?
— Ее разрезают на звезды, — отвечал находчивый Насреддин.
Купля-продажа Насреддина
Насреддин решил заняться торговлей: стал покупать в одном конце города яйца — на дирхем девять штук — и продавать их в другом по дирхему за десяток. Друзья принялись поучать его:
— Что за барыш от такой торговли? Ведь ты всегда остаешься в убытке.
— Как ни говорите, — отвечал Насреддин, — торговля сама по себе — дело доброе, независимо от прибыли или убытка. Хорошо уж то, что люди не сочтут меня бездельником.
Экономия на одну монету
Однажды поздно вечером Насреддин сидел на берегу реки. К нему подошли десять путников, попросили переправить их на противоположный берег. За каждого человека они обещали заплатить по монете. Насреддин согласился. Он доставил на тот берег целыми и невредимыми девять человек, но при этом так устал, что десятого бросил в середине реки, и тот утонул. Его спутники подняли крик, требуя от Насреддина ответа, и тот сказал:
— Да, сплоховал я. Отдайте мне мои девять монет, а десятую считайте, что сберегли.
Некоторое сходство
Однажды приятель Насреддина спрятал в руке яйцо и говорит:
— Отгадаешь, что у меня в руке, — я отдам его тебе, и ты сможешь поджарить себе яичницу.
— Назови мне хоть какие-нибудь приметы, — попросил Насреддин.
Приятель говорит:
— В середине желтое, а по краям белое.
Насреддин подумал немного, а потом вскричал:
— Ну, ясно! Ты выдолбил белую репу и вставил туда желтую морковку.
Где продают лестницы
Однажды Насреддин взвалил на плечи лестницу, приставил ее к ограде сада и перебрался туда. Потом он перетащил лестницу и стал обрывать плоды. Но тут подоспел садовник и спрашивает:
— Приятель, что это ты задумал?
— Ты что, разве не видишь! — заорал в ответ Насреддин. — Я продаю лестницы.
— А разве здесь место для продажи лестниц? — не унимался садовник.
— Ну и дурак же ты! — не растерялся Насреддин. — Разве ты не знаешь, что лестницы можно продавать где угодно?
Отец сына Насреддина
Как-то раз Насреддин, облачившись в траур, шел по базару.
5