Тезка
Жена Насреддина родила сына. На шестую ночь собрались родственники и соседи, чтобы дать ребенку имя. Стали спрашивать Насреддина, как наречь его, а он сказал:
— Назовите его именем матери.
— Да ведь не принято давать мальчику женское имя!
— Я так люблю свою жену, — говорит Насреддин, — что хочу вспоминать ее после смерти, когда буду называть сына ее именем.
Дело не в чалме
К Насреддину пришел неграмотный армянин и показал ему письмо, написанное по-армянски, с просьбой прочитать.
— Не умею я, — ответил Насреддин.
Армянин оглядел Насреддина с головы до пят с удивлением, а потом сказал:
— Раз ты не умеешь читать, то с какой стати напялил на голову такую большую чалму?
Насреддин мигом снял с головы чалму, нахлобучил на голову армянину и воскликнул:
— Если дело в чалме, то прочитай теперь сам.
Обычай этого города
Один эмир прибыл в гости в город, где жил Насреддин. На одном пиршестве, устроенном в его честь, эмир напился холодного вишневого шербета и чихнул. Один из присутствующих вместо «будьте здоровы» по ошибке сказал «добро пожаловать». Эмир решил, что над ним издеваются, и разгневался. Насреддин обернулся к эмиру и сказал:
— По-видимому, эмир запамятовал, что в нашем городе, когда чихают, говорят «добро пожаловать», а не «будьте здоровы», как принято у вас.
Кто же спаситель?
Насреддин и приятели сидели на берегу озера за угощением. После еды они стали мыть руки в озере, и один приятель поскользнулся и упал в воду. Все бросились спасать его, а Насреддин спокойно встал на берегу, вытянул руки и сказал:
— Подплыви, схвати меня за руку, я тебя вытащу из воды.
Смертельно напуганный человек ухватился за его руку и попытался вылезти, но Насреддин не удержал его, и они вдвоем упали опять в воду. Тогда остальные друзья попрыгали в озеро и вытащили обоих с большим трудом. А Насреддин при этом говорил:
— Спасителем-то был я. Если бы вы не увидели меня в воде, то не посмели бы прыгнуть.
Честь Насреддина
Насреддин задолжал бакалейщику своего квартала пятьдесят три динара. Однажды Насреддин сидел с приятелями в лавке одного друга. Тут проходил мимо бакалейщик. Увидев Насреддина, бакалейщик остановился и обратился к нему:
— Или ты вернешь мне долг, или я опозорю тебя при всем базаре!
Насреддин опустил голову и не сказал в ответ ни слова. Но бакалейщик не отставал от него и снова повторил требование. На этот раз Насреддин рассердился и ответил так:
— Сколько я тебе должен?
— Пятьдесят три динара, — отвечал бакалейщик.
— Очень хорошо, — говорит Насреддин, — завтра я отдам тебе двадцать восемь динаров, а послезавтра — еще двадцать. Сколько же останется?
— Пять динаров, — отвечал бакалейщик.
— Прекрасно, почтенный. И не стыдно тебе срамить меня из-за каких-то несчастных пяти динаров?
Звуки кеманчи[30]
Поздно ночью Насреддин и его слуга Имад возвращались из гостей. Видят, что несколько воров забрались в лавку и хотят обчистить ее. Насреддин решил, что ему лучше не вмешиваться, не то дело может плохо кончиться. И он прибавил шагу. Слуга нагнал его и спрашивает:
— Вы слышали шум шагов?
— Да, это там кто-то на кеманче играл.
— Почему же не слышно было звуков кеманчи? — полюбопытствовал слуга, а Насреддин сказал:
— Звуки такой кеманчи слышат через несколько часов.
Советы Насреддина
Насреддин сидел у правителя и давал разные советы об управлении государством и людьми. Правитель видит, что Насреддин не перестает болтать попусту, рассердился и крикнул Насреддину:
— Глупец! Откуда у тебя такая дерзость — вести эти речи в присутствии такого великого человека, как я?
— От моего незавидного положения, — ответил Насреддин.
Книга, которую можно переварить
Правитель города вызвал в присутствие городского кадия, известного на всю страну взяточника, вместе с его судейской книгой. Он просмотрел ее, нашел там много неправильных решений и приказал кадию проглотить книгу. Кадий был вынужден покориться приказу. А на его место назначили Насреддина. Спустя месяц правитель вызвал Насреддина вместе с его книгой. Насреддин явился, но листья в его книге оказались из халвы.