— Успокойся, Лика, — поцеловала ее в щеку царевна, — на этот раз все обошлось.
Вслед за ней на террасу сошел и кудрявый. Его миловидное лицо светилось улыбкой.
— Ты представляешь, Лариса! — называя царевну, вероятно, ее надзвездным именем, обратился он к ней на языке вестников. — Мы все-таки нашли его!
— Кого?
— Сфинкса! Хранителя секрета асуров! Он такой же, как египетский и марсианский, только голова повернута в сторону Гарайи…
— Она понимает, что из-за тебя, Вадик, — строго глянула на него Лика, — мы едва не застряли у детей Травы до сегодняшнего вечера!
В это время к ним подошел второй мужчина. Единственный из всех прибывших, он задержался на краю обрыва, дабы осмотреть место побоища.
— Что здесь произошло? — сухо поинтересовался он.
Царевна поспешила удовлетворить его любопытство. Все трое вестников слушали ее со всем возможным вниманием: черноволосый хмурил острые брови, Вадик перестал перебирать струны, Лика временами тихонько ойкала и извечным женским жестом взметывала точеные руки к бледнеющим щекам. Когда царевна упомянула Синеглаза, черноволосый кивнул с таким видом, точно услышал то, что хотел.
— Ты поняла, Анжела? — с видом надменного превосходства повернулся он к Лике. — Что я говорил? Княжич в очередной раз доказал, что он, прежде всего, сын своего отца и ни на какое благородство не способен.
— А кто здесь говорит о благородстве? — вспыхнула русоволосая красавица. — Тогда на охоте Синеглаз просто ловко обездвижил пытавшегося меня убить Горного кота Роу-Су, а я вежливо поблагодарила его. Я же не виновата, Глеб, что лучевое оружие, как и передатчики, у нас на станции, по всей видимости, существует только для украшения интерьера!
— Эт`точно, — поддержал ее Вадик. — Вим заряжает аккумуляторы по какой-то своей никому не ведомой системе! Мне уже дважды из-за него приходилось добираться до станции на зенебоке, а до того — на своих двоих!
Остробровый Глеб замечание своего товарища пропустил мимо ушей.
— Ты дала княжичу повод! — ревниво глядя на Лику, проговорил он. — И вот результат!
— Идея наладить с местной властью дружественные контакты, помнится, принадлежала не мне, — прикрывшись щитом из голубого льда, парировала девушка. — Может, стоило, как предлагал как-то Эжен, просто сбросить на дворец термическую бомбу?!
Хотя Камень знал, что «бомбами» вестники называли оружие надзвездных краев, по сокрушительности лишь немногим уступавшее молниям Великого Се, сама идея показалась ему не лишенной здравого смысла. Уж больно много в древнем жилище владык развелось в последнее время всякой дряни. Впрочем, красавица заговорила об этом лишь для того, чтобы уколоть Глеба, неприятно задевшего ее. Хотя она держалась преувеличенно спокойно, трепещущие ноздри и часто вздымавшаяся грудь красноречиво говорили о том, что сдерживаться ей стоит немалого труда.
Дабы разрядить напряжение, царевна поспешила достать скрижаль. Как и с Ураганом, средство сработало безотказно. Едва только бесценная реликвия оказалась в руках вестников-мужчин, весь их интерес к дальнейшим событиям, равно как и к назиданиям, пропал, и они полностью погрузились в восторженное созерцание.
Анжела-Лика вздохнула с явным облегчением, благодарно глянула на подругу и, не проявив к древней святыне никакого интереса, обратила все свое внимание на раненого. Судя по внушительному запасу привезенных ею лекарств и ловкости в их использовании, забота о здравии ближнего и дальнего являлась основным ремеслом красавицы. Камень не успел и глазом моргнуть, а она уже закончила осмотр, пообещала малышу поставить его в скорейшем времени на ноги и не без помощи царевны и Могучего Утеса устроила его в недрах колесницы.
В это время на террасе появился Ветерок.
Сначала вестники, поглощенные любованием на скрижаль, не обратили на него внимания: полуобнаженный, поджарый и мускулистый, с распущенной гривой, спускающейся ниже лопаток, украшенный после схватки несколькими живописными ссадинами, для них он был неотличим от сольсуранцев. Только Лика, то ли более зоркая, то ли лучше знавшая Урагана, едва завидев его, недоверчиво поджала губы, нахмурилась и чуть приобняла за плечи царевну, словно испугалась, что он ее сейчас заберет.
— Доброе утро, Лика! — дружески приветствовал ее Ветерок. — Отлично выглядишь! Здешний климат тебе явно на пользу.
Лика в ответ кивнула ему, но пальцы разжимать и не подумала.
В это время и черноволосый Глеб пригляделся повнимательнее, и его заостренные брови поползли куда-то наверх.
— Что делает здесь этот… этот?.. — Он сделал неопределенное движение руками, будто хотел подобрать нужное слово, но так и не смог.
— Ты хотел сказать, этот предатель? — вкладывая в последнее слово всю свою горечь и боль, подсказал ему Ветерок. — Не трудись, Глеб, твое отношение ко мне я давно знаю и оправдываться не собираюсь. А что касается моего присутствия, то я здесь пытаюсь прикрыть ваше, — он сделал выразительную паузу, — седалище, пока вы вместе с Советом хлопаете ушами!
Он подобрал с земли травяную рубаху, затем повернулся к царевне:
— Пожалуйста, объясни своим «друзьям», — последние два слова он произнес иронично насмешливо, — чтобы они не затягивали с передачей скрижали в храм. Если князь Ниак решит, что вам удалось отыскать потаенную часть предания, а он так и решит, коли вы не поторопитесь, он начнет действовать. И в таком случае последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми!
Он крепко пожал на прощание руку Камню, еще раз кивнул Лике и направился к тропе. Уже начав спуск, он обернулся.
— За три недели до праздника Первых побегов, — напомнил он.
***
— О чем это он тут говорил? — взлохматил свою копну рыжеволосый Вадик, проводив Урагана недоуменным взглядом.
— Скрижаль необходимо отвезти в храм, — пояснила царевна. — И чем скорее, тем лучше.
— Ну вот еще! Так мы его и послушаем! — Вадик надул пухлые губы и сделался похож на обиженного ребенка. — Он хочет, чтобы князь Ниак опять ее забрал? Для скрижали самое безопасное место — это наша станция. А для нас, — он с довольным видом обнял реликвию, — это уникальная возможность без излишних помех ее изучить!
— Я вообще не понимаю, как ты могла показать этому типу скрижаль! — поддержал его Глеб (Камень вспомнил, что именно к нему относилось это неприятное слово: «препарировать»).
— А что в этом недопустимого? — с вызовом бросила царевна. — Синеглаз также знает о ее местонахождении!
— Синеглаз всего лишь сын варварского царька. А этот… — Глеб опять не сумел подобрать нужное слово. — Никто не даст гарантии, что он до сих пор не работает на Альянс!
— Не смей так говорить! Глеб! — воскликнула царевна, высвобождаясь из рук Лики. — Его вина так и не была доказана!
— Отсутствие прямых улик еще не является доказательством невиновности, — надменно вздернул короткую губу Глеб.
— А что является? Необходимость свалить на кого-нибудь ответственность? «Он сделал это потому, что других подозреваемых мы не можем найти!» А почему это он, а не кто-то другой?
— Потому, что именно он был в это время в плену! — безжалостно отрезал Глеб. — Ты сама не исключала возможность того, что он выдал эти сведения в состоянии болевого синдрома или под воздействием психотропных средств!
Лика за его спиной сделала досадливую гримасу. Вадик расстроено покачал головой.
— Возможности я не исключала, но никогда не считала, что все происходило именно так!
— А, ну как я мог забыть, — издевательски рассмеялся Глеб, — если верить нашему «герою», то змееносцам нужны были не планы командования, а его «великие разработки» относительно поисков потаенной части предания!
— Почему бы и нет! — в голосе девушки звучала убежденность в своей правоте. Похоже, нынешняя встреча пробудила в ней решимость с новой силой отстаивать справедливость и бороться за свою любовь. — Всем известно, что руководство Альянса, так же как, впрочем, и многие из наших ученых, одержимо идеей найти Молнии Великого Се. И у них есть возможность пустить в разработку любую теорию.
— Даже ту, которой в помине не существовало? — снисходительно поинтересовался Вадик. — Ты, конечно, извини, но после плена у него явно не все в порядке было с рассудком.