Восход проливался над травяным лесом кровавым дождем. Над рекой мотались стаи летающих ящеров, где-то вдалеке выли кавуки.
Они проехали несколько десятков поприщ, когда ветер с Полуночи принес запах дыма. Погруженный в глубокую задумчивость, Ветерок резко выпрямился в седле, устремив взгляд к горизонту, а затем с силой ударил пятками по бокам зенебока. Зверь обиженно заревел, но поспешил выполнить приказ хозяина. Перейдя сначала на рысь, а затем в галоп, он понесся напролом через травяной лес, далеко выбрасывая сильные, крепкие ноги.
Камень велел Крапчатому следовать за ними. Они преодолели еще несколько поприщ, когда глаза Могучего Утеса, что греха таить, уже не такие зоркие, как у молодого Урагана, различили столб черного дыма, поднимавшийся над горизонтом там, где по его представлению должен был располагаться Град вестников.
Хотя Могучий Утес изо всех сил подгонял Крапчатого и Чубарого, нагнать белого зенебока им удалось далеко не сразу. Град, вернее то, что от него осталось, приблизился уже настолько, что даже сквозь густую завесу травы можно было различить жуткую картину погрома.
Камень в прежние годы видел постройки, созданные руками вестников Великого Се, и потому, даже узрев перед собой дымящиеся руины, сумел понять, что нынешний град был ничуть не хуже прежнего. Те же радующие глаз серебристые купола, причудливо изогнутые галереи, ажурные аркады, укрытые невидимым шатром или покровом Великого Се, преодолеть который мог лишь человек, получивший приглашение от самих вестников.
Сейчас все это превратилось в черную, оплавленную массу, из которой, как изломанные ребра оставшегося без погребения скелета, торчали обломки остовов и крепежей, обрывки внутреннего убранства, куски прозрачной кровли.
Когда Камень только увидел дым, он не на шутку испугался. Уж не восстали ли вновь против воли Великого Се темные боги подземных глубин? По его мысли, одолеть вестников было под силу только им. Затем, однако, он вспомнил речи вестников и Ветерка о могущественных людях из зловещего Альянса, которых призвал на помощь князь Ниак, и все встало на свои места.
По еще не остывшему пепелищу неприкаянно бродил одинокий погорелец. Если бы Камень не видел лицо Дикого Кота в постоянной копоти кузнечного горна, он бы нынче вряд ли признал его. Растрепанные волосы кузнеца были покрыты сажей, одежда кое-где прожжена, кожа на лице и руках взбугрилась от многочисленных ожогов.
Судя по выражению отчаяния на лице кузнеца и по уверенности, с которой он передвигался по пожарищу, отыскивая места, в которых в момент катастрофы могли находиться люди, Град вестников был для него чем-то большим, нежели жилище божественных посланцев. Могучему Утесу стало понятно, почему оружие, сработанное Диким Котом, не уступало клинкам, выкованным в надзвездном краю.
Похоже, кузнец, прибывший на пожарище раньше, пытался отыскать под обломками обрушенного купола обитателей Града или хотя бы то, что от них осталось. Частично его поиски увенчались успехом. Только радость подобные находки могли принести разве что князю Ниаку и его приспешникам: на земле среди хаоса искореженных конструкций лежали два обгоревших трупа.
Ветерок соскочил с зенебока, и они с Диким Котом обняли друг друга, как два близких человека, объединенных общим горем. Затем Ветерок обратил свое внимание к погибшим.
— Это чужаки, — успокоил его, если тут уместно было говорить о спокойствии, Дикий Кот.
Камень тоже пригляделся повнимательнее и узнал одного из наемников, уцелевших во время схватки в травяном лесу. Похоже, гнев Великого Се все-таки настиг его. К удивлению Могучего Утеса, солдат князя Ниака и его товарищ были одеты в травяные рубахи — неужто решили вспомнить былое родство. Правда, определить, к какому народу принадлежали погибшие, не представлялось возможным — огонь сожрал краски травяного узора, оставив только черный цвет, да и какой у бродяг наемников может быть род. Разве что пряжки поясов и форма обуви напоминали те, которые были в ходу у народов Земли и Урагана. С другой стороны, пояс, чай, не травяная рубаха, его можно и купить.
Могучий Утес хотел поделиться наблюдениями с Ветерком, но вовремя сообразил, что тому не до досужих домыслов, не обращая внимания на жар, он вместе с Диким Котом остервенело разгребал обгорелые обломки.
— Сколько человек было на станции? — спросил он, не отрываясь от работы.
— Семь, — отозвался Дикий Кот. — Анжела, как ты, наверное, знаешь, отправилась на внешнюю орбиту системы проверить, как работают спутники и не было ли за последнее время несанкционированного проникновения на планету, да Вадик куда-то завеялся со своими идеями. Зато Палий при мне вернулся с гнилых болот для очередного доклада.
— Еще и Палий! — хмуро проговорил Ураган. — Теперь варрары точно начнут нашествие! Только его авторитета хватало их сдерживать! Хорошо хоть, Лика с Вадиком уцелели!
— Лика звала Птицу и мальчика с собой…
Ветерок резко обернулся. В глазах его сверкнула безумная надежда.
Дикий Кот лишь покачал головой:
— Она ведь ждала твоего приезда… — стараясь не смотреть на него, вздохнул кузнец. — Мальчик тоже решил остаться с ней.
— Синеглаз ответит за все сполна! — устремив взгляд к горизонту, поклялся Ветерок.
Пытаясь дать хоть какой-то выход душившему его отчаянию и гневу, он вывернул из земли мешавшую продолжению поисков обугленную опору, над которой долго безуспешно трудился низкорослый кузнец, и отшвырнул далеко в травяной лес.
— Не в Синеглазе сейчас дело, — скорбно заметил Дикий Кот. — Совершенно непонятно, как они преодолели защиту станции! Даже Вим, при всей его безалаберности, не впустил бы княжича внутрь! Да это и невозможно было сделать вручную, не взломав сложнейшую систему кодировки!
— Ты хочешь сказать, что в распоряжении Альянса есть оборудование, позволяющее пробить защиту силового поля? И они в обход всех соглашений перебросили его на планету? — безо всякого интереса спросил Ветерок.
Дикий Кот покачал головой:
— Я хочу сказать, что на станцию вошел кто-то, кого считали своим!
— Или кто выглядел как свой и имел соответственные биометрические параметры?
— Боюсь, что так.
— Кто на станции контролировал биометрию?
— Анжела. Только она имела пароли к кодам доступа.
— Бред какой-то. — Ветерок энергично встряхнул головой. — Лика — агент Альянса? Придумай что-нибудь поинтереснее!
— Глеб говорил, что ей нравится Синеглаз, — с виноватым видом сказал Дикий Кот.
— И ты в это веришь? Да после того, как Лика его отвергла, Глеб готов приписать ей связь хоть с самим князем Ниаком!
— Она бывала во дворце вместе с царевной, княжич их хорошо принимал, устраивал в их честь всякие праздники и состязания, участвовал в них сам. Я понимаю, старался-то он ради Птицы, но кто знает, Анжела ведь тоже не обделена красотой, да и княжич, когда он в хорошем настроении, далеко не такой зануда, как Глеб, а тут еще это романтическое приключение на охоте!
Ветерок с безнадежным видом провел рукой по лицу, размазывая копоть и пыль:
— Какая теперь разница. Птицу и ребят все равно уже не воскресить!
— Они могут быть живы! — неожиданно сообщил Камень, во время разговора успевший бегло осмотреть окрестности и кое-что обнаружить. — То есть я хочу сказать, что наемники взяли пленных.
Он указал на то место, где во время побоища стояли зенебоки княжьих людей. Хотя наемники славились своей кровожадностью, они, оказывается, пришли в Град не затем, чтобы убивать. Несколько человек им удалось захватить живьем. Солдаты вязали посланцев крепкими веревками, точно голоштанных варраров или беглых рабов, и швыряли как попало на землю, чтобы потом навьючить на зенебоков и увезти в сторону Царского Града.
Ветерок решительным шагом направился к белому зенебоку.
— Они еще не успели достичь Града. У нас есть шанс их догнать!
Камень и Дикий Кот едва не силой его удержали:
— Мы не сумеем их отбить! — попытался урезонить товарища кузнец. — Здесь применяли лучевое оружие. Станция погибла не просто от огня.