Олег, который делал бедолаге укол обезболивающего (ему самому пока хватало и естественных стрессовых стимуляторов) едва не раздавил в руке шприц. Минные поля! В изобретательности змееносцам не откажешь. Для установки взрывчатки достаточно троих-четверых грамотных специалистов! А доставить ее можно было и на зенебоках. Но почему они отказались от штурма? Конечно, стены града стоят на базальтовом основании, что усложняет работу подрывников, и это если не считать системы валов. Но ведь у каждой крепости существуют слабые места, которые при желании не так уж сложно прощупать. И это если не принимать в расчет штурмовые лестницы и башни, тараны, катапульты, требушеты и прочий арсенал средневековой стенобитной техники.
Вывод напрашивается один. Поскольку змееносцы стремятся поскорее вернуть скрижаль и заполучить царевну, их основной целью является Гнездо Ветров, и они решили не тратить время и людские ресурсы на Град Земли. Тем более одна и достаточно важная цель была достигнута: пять тысяч лучших воинов народов Урагана и Земли оказались отрезаны и заблокированы, а варрарам за верную службу пообещали сокровища старого Дола и другие богатства народа Земли. Оставалось только уповать на быстроту воинов Огня и Воды и надеяться на то, что змееносцы не измыслили новых каверз. Но для этого следовало как можно скорее нагнать орду и все тщательно разведать.
— Будешь разговаривать с царевной? — вопросительно глянул на брата Смерч, приметив, что тот производит какие-то манипуляции с рацией.
Олег покачал головой. Он не хотел раньше времени вселять надежду в сердце матери и других женщин народа Урагана.
— О приближении и примерной численности орды им и так известно, а помочь им пока ни мы, ни воины отца и Суховея не в состоянии.
Он переговорил с Эженом, проконсультировался с ним насчет вариантов и возможностей установки минных полей вокруг земляного града. Тот обещал в свою очередь послать гонцов к Синдбаду.
Пожелав беженцам благополучно преодолеть перевал и встретиться с воинами Огня и Воды, в войске которых мужчины, способные держать оружие, могли бы включиться в борьбу за свою землю, дозорные продолжили путь.
— Если нагонять основную орду, то разумнее всего обойти Град Земли стороной, — обсуждая маршрут дальнейших передвижений, заметил Камень, знавший в здешних когда-то родных для него местах каждую тропинку.
— Мы не можем двигаться дальше, не выяснив, что там на самом деле происходит! — едва ли не с обидой глянул на Могучего Утеса Смерч. — Сведения слишком противоречивы!
— К тому же, неплохо бы прощупать, каковы силы кутигана Красноземья! — поддержал маленького Урагана Костер, также имевший в земляном граде родню.
— Я должен хотя бы мельком взглянуть на мины, — подытожил Олег. — Надеюсь, на связь сумеет выйти Синдбад, и мы с ним что-нибудь придумаем.
Он уже имел по этому поводу кое-какие соображения. Судя по специфическому запаху селитры и серы, исходившему от одежды и бинтов воина Земли, хитрецы-змееносцы, не желая здесь нарушать Соглашения, использовали дымный порох и другие кустарные составы, широко применявшиеся в Сольсуране в эпоху царя Арса, но потом благополучно забытые на полторы тысячи лет. Если корпус изготовлен из глины или камня, что скорее всего, обнаружить их будет нелегко. Собак в Сольсуране не водилось, а приручать кавуков не было особой необходимости: на пастбищах зенебоки, единственными врагами которых являлись Роу-Су и табурлыки, прекрасно защищали от мелких хищников козергов и косуляк.
С другой стороны, обрабатывая рану, он заметил следы болтов и шарикоподшипников, начинявших устаревшие мины заводского образца, и это вселяло надежду. Вот только как их обезвредить на виду у всей орды? Конечно, варрары дикари и тугодумы, но даже они вряд ли позволят кому-то возиться с ловушками, установленными в непосредственной близости от их лагеря.
Надо сказать, что по пути к Земляному граду их отряд несколько раз оказывался в ситуации, грозившей если не провалом всей экспедиции, то серьезными неприятностями. И это при том, что они, оставив зенебоков на пастбище у рудника Дола, двигались осторожно, как на охоте, используя любое укрытие, иногда перемещаясь ползком. Таланты Камня как проводника и следопыта раскрылись тут в полной мере. Пока существовала такая возможность, он выбирал самые безлюдные места, не только по характерным отпечаткам не знавших обуви стоп, но и по обрывкам одежды и волос на траве, а иногда по каплям крови и пота угадывая перемещения врагов. Вот только братишка Смерч и молодые воины Воды и Огня, в силу возраста и воспитания склонные к мгновенным героическим порывам и прочим необдуманным поступкам, не могли равнодушно глядеть на те зверства, которые творила варрарская орда, выплеснувшаяся миазмами сточных вод на плодородные земли предгорий. Олег не мог осуждать эту закономерную жажду справедливого возмездия.
Конечно, как историк он понимал, что поставленные в крайне неблагоприятные условия существования в неплодородных, хилых землях с тяжелым, нездоровым климатом, живущие под постоянным дамокловым мечом голодной смерти, не имеющие никакого избыточного продукта для налаживания торговых связей, варрары выживали как могли. Что же касалось человеческих жертвоприношений и каннибализма, то они широко практиковались, например, в том же процветающем Синтрамундском калаганате. А пытками и прочими издевательствами над пленными, он это из личного опыта знал, не гнушались и народы, считавшие себя цивилизованными.
Вот только почему-то при мысли о том, что участь пленников и жертв бессмысленной жестокости ожидает не какое-то абстрактное население с пыльных страниц старых хроник, а ставших для него по-настоящему родными обитателей Гнезда Ветров и, в особенности, его Птицу, кровь закипала в жилах, как при кессонной болезни, и все доводы рассудка хотелось послать к Трехрогому. А уж его товарищам, которые изначально не были вооружены знаниями о закономерностях исторического прогресса и развитии этносов и цивилизаций, приходилось и того сложней.
И все-таки, если не считать нескольких мелких стычек, разведчики относительно благополучно достигли границ минного поля. Все-таки в примитивной, почти детской безалаберности дикарей гнилых болот, которые самозабвенно предавались разграблению ремесленных и торговых кварталов в богатых предместьях града Земли и стражу несли из рук вон плохо, всецело полагаясь на колдовство змееносцев, были свои преимущества. Впрочем, вблизи городских стен плетеные вежи, в которых варрары жили вместе с семьями, стояли так тесно и были настолько густо населены, что миновать их незаметно можно было только передвигаясь ползком. Ибо вонючее тряпье и трухлявые, плохо выделанные шкуры, составлявшие одежду варраров, воины Сольсурана даже ради спасения родной земли отказались надевать наотрез.
Ох, как протестовало недолеченное тело и обожженная кожа, когда пришлось пластаться, подтягиваясь с помощью рук. Кажется, он все-таки рано обрадовался, приняв временное облегчение на фоне обезболивающих за выздоровление. Сейчас действие препаратов, которыми его перед расставанием от души накачал Синдбад, заканчивалось и, помимо ломоты и боли во всем теле, Олег чувствовал знакомое жжение в груди, память о броске Иитиро и битве с «Горынычами», во время которой он основательно наглотался едкого дыма. Не хватало только зайтись сейчас кашлем и все погубить. Но увеличивать и без того непомерную дозу лекарств он уже не мог.
Между тем, настало время связаться с Птицей. Они не только убедились, что Град Земли цел и готов отразить еще не одну атаку, но и видели Бурана и Суховея, распоряжавшихся вместе с сыновьями Дола на стенах и проверявших боеспособность лучников. Хотя мины были установлены на расстоянии, превышающем полет стрелы или каменного снаряда, в снаряжении убитых в пустыне Гнева советников Альянса оказались бинокли, которые произвели на сольсуранцев неизгладимое впечатление. Припав к окуляру, Смерч долго пытался подать брату и отцу какие-то знаки и был очень разочарован, когда Олег объяснил, что Суховей и Буран их, увы, не видят.