Он слышал о подобном неоднократно. Мужчин не хватало, и похотливые сучки, изнывая от страсти, натирались чёртовыми снадобьями, рецепты которых шёпотом на кухнях передавались из уст в уста, а потом в распутном одурении творили вещи совершенно невообразимые. Такие могли запросто подняться по отвесной стене и преодолеть в два прыжка пропасть. Подумать только — цикута, белена, мухоморы! Да от такой смеси, верно, и взлететь недолго.
Клезио меж тем полагал, что подобным мерзостям есть и ещё одна причина. В Страсбургской епархии, об этом рассказывает отец Энрико Инститорис, такая ведьма была поймана с поличным. Она была вызвана из одного города в другой как повивальная бабка. При выходе из городских ворот у неё выпал сверток холста, в который было что-то завернуто. Это было замечено сидящими при воротах. Они подняли свёрток, думая, что это кусок мяса. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это рука младенца. На собрании городских представителей выяснилось, что в городе действительно умер новорожденный до крещения и у него не хватало руки. Ведьма была схвачена и призналась, что на её совести смерть бесчисленного множества детей. Почему она умерщвляла их? Дьявол знает, что некрещёные дети не войдут в Царствие Небесное, а чем медленнее будет расти количество избранных, тем больше будет замедляться наступление Судного дня. Убиение некрещёных младенцев отдаляет его. Когда же число избранных достигнет своей полноты, придёт consummatio mundi, мир прекратит свое существование.
— Что было сделано по делу? — поинтересовался Вианданте у Леваро.
«Ничего. Погиб Гоццано, и следствие было приостановлено». «Понятно», кивнул инквизитор.
В эту минуту разговор был прерван. Пожаловал мессир Джузеппе Вено, глава местного муниципалитета.
Вианданте внимательно вгляделся в зрелое, немного усталое лицо подеста, которое в былые годы могло быть красивым, но теперь набрякшие мешки под глазами выдавали то ли любовь к излишествам, то ли какую-то болезнь. Вено представился новому инквизитору и тут же любезно пригласил его и всех присутствующих на небольшой устраиваемый им в конце недели приём — там новоприбывший познакомится с цветом местного общества. Инквизитор любезно кивнул. «Непременно». «Судя по выговору, господин Империали — генуэзец?» «Да».
Клезио вяло отказался от приглашения, сославшись на нездоровье, но заметил, что его милости виконту Империали ди Валенте, конечно, стоит познакомиться с местной аристократией. Ошеломлённо взглянув на Вианданте, глава муниципалитета оживлённо закивал. «О, мы будем весьма польщены». И торопливо откланялся.
Джеронимо не понял, зачем князь-епископ столь явно подчеркнул его происхождение, но промолчал.
Темнело. Вианданте распрощался с Клезио и в сопровождении Леваро направился в своё новое жилище. По дороге невзначай поинтересовался у прокурора, в их ли нынешнем доме жил Гоццано? «Да», кивнул тот. «А где умер?» — невинно спросил инквизитор. Леваро дважды взглянул на нового начальника, прежде чем ответить. «Его нашли у Софии, содержательницы местного борделя». «Casa d"appuntamenti oppure сasa di tolleranza? Casa chiusa? Нелегальный дом свиданий или дом терпимости? Публичный дом?» — уточнил Вианданте. Фискал кивнул. «Что он там делал?» — простодушно спросил Вианданте.
Леваро вновь пристально взглянул на Империали. Он уже начал понимать, что этот человек, которого он склонен был поначалу недооценивать, умён, как дьявол, и не доверял бы его простодушию, если бы не четко осознаваемое единство целей. «Молва говорила, вздохнул Леваро, что ряса, видать, не умерщвляет плоть». «А что по этому поводу думает сам прокурор-фискал?» Леваро пожал плечами. «Мессир Гоццано вообще-то не был склонен к нарушению монашеских обетов, но все мы люди. Однако, будь он, Леваро, на месте Гоццано, и возымей желание потешить грешную плоть, — под домом есть ход, выводящий к старой мельнице и дому лесничего. Дом этот пустует. И мессиру Гоццано путь этот был известен. Чего бы проще? Он не был, подобно мессиру Империали, красавцем, но лицом людей не пугал. Будем откровенны. Прикажи он — ему не то, что девку, а и поприличней бы чего нашли. Да и, кроме того, немало особ, уверяю вас, по нему и вздыхали, связь с ним — это как castèllo di pietra, замок каменный. Но всем им приходилось, по моим наблюдениям, fare castèlli in aria, строить воздушные замки. Не знаю, кстати, как вы с этим справитесь. Тут спрос на любого мужчину, а уж из-за такого, как вы, могут и просто смертоубийство устроить».