3
Семьдесят шесть детей жили в приюте Макилрой, все не старше двенадцати лет; как только им исполнялось тринадцать, их переводили в приют Касвелл-Холл в Анахейме. В отделанной дубом столовой можно было разместить только сорок человек, и детей кормили в две смены. Лора ела во вторую смену, вместе с сестрами Аккерсон.
Стоя в кафетерии в очереди между Тельмой и Рут в первое утро своего пребывания в приюте, Лора увидела, что Вилли Шинер является одним из четырех раздатчиков пищи. Лора двигалась вперед вместе с очередью, и Угорь не спускал с нее глаз, не обращая внимания на тех, кого он обслуживал.
— Не вздумай показать ему, что боишься, — шепнула Тельма.
Лора попыталась твердо выдержать вызывающий взгляд Шинера, но первой опустила глаза.
Когда она дошла до него, он сказал: «Доброе утро, Лора» — и положил ей на поднос сладкую булочку, которую приберег для нее. Булочка была раза в два больше других и щедро украшена цукатами и глазурью.
Во вторник, на третий день пребывания Лоры в приюте, ей пришлось выдержать разговор с миссис Боумен в ее кабинете на первом этаже на тему «Как ты тут привыкаешь». Этта Боумен была толстой женщиной, носившей уродливые цветастые платья. Она уснащала свою речь штампами и прописными истинами с той самой лживой интонацией, которую идеально передразнивала Тельма, она задавала множество вопросов, не ожидая на них правдивых ответов. Лора врала, что ей нравится в приюте, и миссис Боумен была в восторге.
Возвращаясь к себе в комнату на третьем этаже, Лора встретила на лестнице Угря. Он протирал тряпкой дубовые перила. Новая бутылка полироля для мебели стояла на ступеньке рядом.
Лора застыла на месте, и сердце заколотилось у нее в груди: она догадалась, что он ее подстерегает. Он знал, что ее вызывали к миссис Боумен, и рассчитал, каким путем она будет возвращаться к себе в комнату.
Они были одни. Каждую секунду мог появиться кто-нибудь из детей или воспитателей, но пока они были одни.
Она хотела было повернуть обратно и подняться по другой лестнице, но вспомнила совет Тельмы не уступать Угрю и ее слова, что такие, как он, находят себе добычу среди слабаков. Она приказала себе молча пройти мимо, но ноги словно приросли к ступеням, и она не могла двинуться с места.
При виде Лоры Угорь заулыбался. Это была кошмарная улыбка: кожа у него на лице была бледной, губы бесцветными, а желтые кривые зубы усеяны черными пятнами, словно кожа спелого банана. Лицо под непокорной медной шевелюрой напоминало маску клоуна, но не того, которого видишь в цирке, а того, что пугает людей в ночь Хэллоуина[1] и прячет в кармане не хлопушку, а велосипедную цепь.
— А ты, Лора, прехорошенькая девочка.
Она хотела послать его к черту, но не могла вымолвить ни слова.
— Я хочу стать твоим другом, — продолжал он.
Собрав последние силы, Лора двинулась вверх по лестнице.
Он заулыбался еще шире, видимо считая, что она принимает его дружбу. Сунул руку в карман брюк цвета хаки и извлек оттуда две шоколадки.
Лора вспомнила, как Тельма комически описывала глупые и недалекие уловки Угря, и вдруг перестала его бояться. Со своими жалкими шоколадками и плотоядной улыбкой Шинер был карикатурной фигурой, пародией на зло, и она готова была рассмеяться ему в лицо, если бы не мысль о том, что он сделал с Тамми и другими девочками. Она запретила себе смеяться и быстро прошла мимо Угря, презирая его за глупое поведение и нелепую наружность.
Когда он понял, что она отвергает и конфеты, и дружбу, он попытался остановить ее, положив руку на плечо.
Лора в гневе ее сбросила.
— Не смей ко мне прикасаться, псих!
Она поспешила вверх по лестнице, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Если она побежит, он поймет, что она все еще его боится. Главное, не проявить никакой слабости, иначе он не оставит ее в покое.
Всего две ступеньки отделяли ее от следующей площадки, и она тешила себя надеждой, что одержала победу, что он поражен ее твердостью, как вдруг она услыхала за спиной звук расстегиваемой на ширинке «молнии». Он сказал громким шепотом:
— Ты только посмотри на это, Лора. Посмотри, что у меня есть. — В его голосе зазвучали злобные безумные нотки. — Посмотри, что у меня в руке, Лора.
Она не оглянулась.
Она миновала площадку и пошла вверх по лестнице, твердя себе: «Не смей бежать, не смей, что я тебе говорю».
С нижней площадки раздался голос Угря:
— Посмотри, Лора, какая у меня большая шоколадка. Такую не купишь.