Лора кончила расставлять товар, поднялась с колен и вытерла руки о белый передник, прикрывавший майку и джинсы. Густые каштановые волосы и большие карие глаза делали ее очаровательной и очень похожей на мать.
— А сколько сэр Томас платит за комнату?
— Шесть пенсов в неделю.
— Он живет в комнате рядом со мной?
— Да-да, в той самой комнате, где в шкафу спрятана лодка.
Она снова рассмеялась:
— Пусть только не храпит.
— Он и тебя тоже об этом просит.
Изношенный проржавевший «Бьюик» остановился перед магазином, и стоило водителю отворить дверь, как третий всполох молнии расколол темнеющее небо. Словно расплавленная лава, пылающий свет затопил улицу вместе с «Бьюиком» и проезжавшими машинами. Последовавший гром потряс дом от крыши до основания, бушующее небо и земля слились в единое целое, казалось, началось землетрясение.
— Вот это да! — Лора бесстрашно приблизилась к окну.
Сильный порыв западного ветра закрутил листья и мусор, хотя еще не упало ни капли дождя.
Человек, вылезший из потрепанного голубого «Бьюика», изумленно взирал на небо.
Одна молния за другой пронзали облака, рассекали воздух, пожаром отражались в стеклах и хроме автомобилей, и каждую из них сопровождал раскат грома, будто некто на небесах изо всех сил колотил по земле мощными кулаками.
Следующая молния заставила Боба вздрогнуть от ужаса. Он закричал Лоре:
— Милочка, отойди от окна!
Она бросилась к нему за прилавок, позволила обнять себя, скорее не из-за своего, а его собственного страха.
Человек из «Бьюика» поспешил укрыться в магазине. Показывая на бушующие небеса, он воскликнул:
— Вы когда-нибудь такое видели? Вот это да!
Гром стих, и вернулась тишина.
Пошел дождь. Крупные капли сначала редко ударяли по стеклу, потом хлынули сплошным водопадом, отрезав обитателей маленькой лавки от внешнего мира.
Потенциальный покупатель повернулся к Бобу и с улыбкой сказал:
— Ничего себе светопреставление.
Боб хотел было ответить, но, присмотревшись к клиенту, смолк, почуяв опасность, как олень чует присутствие затаившегося волка. На визитере были разбитые нечищеные высокие ботинки на шнуровке, грязные джинсы и неопрятная куртка — расстегнутая на груди, из-под которой виднелась заношенная майка. Давно не мытые волосы торчали в разные стороны, а небритое лицо покрывала щетина. У него были воспаленные, налитые кровью глаза. Наркоман, точно наркоман. По пути к прилавку он вытащил из куртки револьвер, и Боб принял это как должное.
— Давай кассу, задница.
— Сейчас, сейчас, только не волнуйся.
Наркоман облизнул растрескавшиеся губы.
— Не вздумай поднять тревогу, ублюдок.
— Ладно, ладно, твоя взяла. — Одной рукой Боб подталкивал Лору, чтобы спрятать ее за спину.
— Оставь девчонку, чтобы я мог ее видеть! Я хочу ее видеть. А ну-ка перестань ее прятать, твою мать, что я тебе говорю!
— Ладно, ладно, успокойся.
Наркоман был весь напряжение, ощерившись застывшей улыбкой, он заметно трясся всем своим телом.
— Так, чтобы я мог ее видеть. Займись кассой и не вздумай шарить под прилавком, искать револьвер, не то я вышибу твои паршивые мозги.
— У меня нет оружия, — заверил Боб.
Он взглянул на окна, по которым стекали струи дождя, в надежде, что никто из покупателей их не посетит, пока идет налет. Наркоман нервничал и мог уложить на месте первого же, кто откроет дверь.
Лора хотела спрятаться за отца, но бродяга предупредил:
— А ну стой на месте!
Боб сказал:
— Ей только восемь…
— Она сучка, они все гребаные сучки, и большие, и маленькие… — Его пронзительный голос все время срывался на визг. Судя по всему, он был напуган не меньше Боба, что приводило того в еще больший ужас.
И хотя все его внимание было сосредоточено на бродяге и его револьвере, Боб почему-то слышал, как радио играет песню Малыша Дэвиса «Конец света», что звучало для него абсолютно пророчески. Он горячо молил, чтобы песня поскорее кончилась и чтобы вместе с концом света в песне не завершилась и их с Лорой жизнь; подобное суеверие было вполне оправданным для человека под дулом револьвера.
— Вот деньги, все что есть, бери.
Сгребая деньги с прилавка и засовывая их в карманы грязной куртки, бродяга спросил:
— У тебя есть складская комната за магазином?
— Зачем тебе?
Движением руки наркоман в злобе смел на пол диетическое печенье, леденцы и жевательную резинку. Он приставил револьвер к животу Боба.