Симона работала так сосредоточенно, что не услышала, как отворилась и снова закрылась входная дверь. Она очнулась лишь тогда, когда увидела в дверном проеме Бенджамина, который стоял, привалившись к дверному косяку, и молча смотрел на нее.
— А… это ты! — как можно более непринужденно сказала девушка. — И давно так стоишь?
Бенджамин выпрямился. Он успел постричься и переодеться в новенькие песочного цвета брюки, рубашку с короткими рукавами и словно только что снятые с витрины ботинки.
— Где-то около минуты. Ты была так поглощена работой, что я не осмелился мешать.
— Ты мне ничуть не мешаешь. Что делал сегодня? — спросила она, потупив глаза.
— Мне многое надо было купить… — Мистер Рок подвинул стул и сел так близко, что она уловила идущую от него теплую волну. — Потом мы обедали с Антуаном и его подругой.
— Его подругой? — ошарашенно переспросила она. — Откуда у Антуана может быть подруга?
Бенджамин чуть пожал плечами.
— Насколько я смог понять, у них схожие профессиональные интересы. Например, сейчас они работают над общей программой, разработанной Центром по изучению морских млекопитающих в Тадусаке…
Симона посмотрела на него округлившимися от изумления глазами:
— Это абсолютно не похоже на Антуана! Всю жизнь он избегал каких-либо связей… Что представляет собой его пассия?
Губы Бенджамина тронула улыбка.
— На редкость говорливая, но при этом простая и милая девушка…
— Ты уверен, что она не одна из… — как бы это сказать?..
— …эрудиток-неудачниц? — иронично закончил он. — Напротив, хотя она и из ученой братии, но, во-первых, на редкость практичная и приспособленная к жизни особа, а во-вторых, она совсем недавно закончила университет.
— Откуда такая убежденность в ее деловых качествах? — с ревнивыми нотками в голосе усомнилась мисс Шарне.
— Видишь ли, это не так трудно определить. К неудачницам она не может принадлежать по той простой причине, что является единственной наследницей большого состояния.
Молодые люди невольно уставились друг на друга, после чего Симона вдруг разразилась хохотом.
— Я все еще не могу поверить в реальность происходящего, — с трудом остановилась она, утирая выступившие от смеха слезы. — И что, эта девица в самом деле так уж проста?
— Если подобное определение кажется тебе двусмысленным, скажу иначе: подруга мистера Шарне очень демократична, — уточнил Бенджамин. — Простушкой ее никак не назовешь. По-моему, у нее достаточно тонкая интуиция, чтобы понять — в лице Антуана она нашла настоящего мужчину с добрым и преданным сердцем.
— Ты даже не представляешь, как прав, — тут же подхватила Симона. — Как тебе удалось разглядеть в моем брате все эти качества, ведь ты же — не женщина?
— Именно потому, что не женщина, и разглядел, — пожал плечами Бенджамин.
— Как ее зовут?
— Эллен Роджерс.
— Никогда не слышала такой фамилии, — пробормотала Симона.
Бенджамин вдруг, словно только что вспомнив, сообщил:
— Кстати, сегодня они пригласили нас на совместный ужин.
— На ужин?.. Где она остановилась? Только не говори, будто Антуан собирается привести ее в наш дом!..
— Не бойся, Эллен Роджерс остановилась в отеле «Аманд», лучшем в вашем городе. Ужин состоится в том самом кафе, в котором мы так славно посидели прошлой ночью. Твой брат в курсе, что тебе там нравится…
Симона нахмурилась еще больше.
— А почему Антуан не сказал мне об этом сам?
— Потому что сегодня утром, по его словам, не было для этого возможности. Между прочим, я тоже искал момент обсудить наше… Ну то, что произошло между нами на острове Молчания, — заметил Бенджамин.
— Не вижу, что здесь можно обсуждать! — вспыхнула Симона, затем что-то быстро написала на полях одной из тетрадей, которые собралась проверять, и отложила ее в общую стопку.
Повернувшись к Бенджамину, она увидела, что он по-прежнему не спускает с нее глаз.
— Я хотела сказать, — нервно пробежав рукой по волосам, пояснила мисс Шарне, — что во всем виноват шторм и связанные с ним переживания. Мы увлеклись — и в этом все дело, не правда ли?
— Не спорю, шторм сыграл свою роль, — согласился Бенджамин. — Но, признаться, мне непонятна твоя манера сначала подпускать к себе мужчину, а затем прогонять его вон.
— Я тебя никуда не прогоняла!
— Но и не проявила никакого расположения. Утром ты даже ни разу не взглянула на меня, а в твоем голосе я постоянно ловил плохо скрываемое раздражение.
— Я… — Симона отвела в сторону взгляд. — Я вообще не сказала ни слова по этому поводу.