Этот факт слегка смущал меня. Какой смысл колоть мертвое тело? Истерика? Психопатия?
Я отложил в сторону папку с материалами уголовного дела.
Капитан Саня почувствовала мои движения, прекратила набор, посмотрела на меня через плечо и осведомилась:
– Есть вопросы?
– Есть.
– Слушаю.
– Патологоанатом ничего не пишет об изнасиловании. Его не было?
– Если не пишет, значит, не было.
– Выходит, что мы можем подозревать и женщину?
– Возможно, – согласилась капитан Саня. – А основания для таких мыслей есть?
– Есть. Женская психопатия.
– Еще один аргумент, и я соглашусь.
– Поищем и аргумент.
Глава вторая
Да, я сам высказал это предположение, но оно было лишь продолжением нашего с Радимовой разговора о преступлениях, совершаемых людьми разного пола. Признаться, мне было странно слышать, что одна женщина убила другую единственным ударом, пусть даже с применением кастета.
Кастет, конечно, оружие серьезное. Женщина в состоянии оглушить им мужчину, особенно со слабой челюстью и вообще головой. Они ведь по-разному принимают удары. Некоторые мужские черепа женский удар кастетом выдержат без проблем.
Убить одним ударом, тем более в затылочную часть головы, весьма сложно. Его результатом может стать нарушение координации движений, даже паралич конечностей, но смерть – это вряд ли. Роковой удар должен быть очень мощным.
Я знавал немало женщин, умеющих качественно бить рукой и ногой, даже профессиональных боксеров и милых дам, занимающихся боями по смешанным правилам. Но ни у одной из них не было такого убийственного удара. Чтобы лишить человека жизни, в атаке должны идеально совмещаться вес тела и резкость, профессиональная постановка удара и отработанная точность.
Вообще-то удар по затылку в состоянии проломить голову. Этот только рассек кожу. Данный факт уже сам по себе говорил о том, что у Алевтины Николаевны был крепкий череп, но, видимо, слабый к физическим влияниям мозг. После удара произошло кровоизлияние с моментальным смертельным исходом.
Конечно, я допускал, что атака была очень резкой. Этим можно объяснить, что череп не проломлен, а только рассечена кожа. Чтобы удар в заднюю часть головы был смертельным, следует бить не по затылку, а под основание черепа. Там легко откалывается отросток кости. Он может повредить базальтные отделы мозга, черепные и цервикальные нервы. Иногда при получении такого удара происходит прорыв твердой оболочки мозга.
Перелом основания черепа причисляется к ряду открытых черепно-мозговых травм. Этот удар может оказаться роковым, даже если он наносится без кастета. Даже мягкими частями руки, например основанием ладони.
Я выложил все это капитану Радимовой и сам согласился с тем, что знание таких тонкостей нам ничего не дает, не считая прояснения одного вопроса. Убийца не знает, как устроено человеческое тело. Не врач то есть и вообще не медик.
– Теперь о ранениях, нанесенных Алевтине Николаевне уже после ее смерти. Закрой дверь на ключ, – попросил я.
– Ты будешь раздеваться?
– Да.
– Совсем?
– Нет. Только частично. Зайдут, могут не то подумать.
– А уткнутся в дверь, закрытую на ключ, обязательно подумают не то. И так уже по управлению разговоры ходят.
– Все равно запри. Я стеснительный.
Она послушно встала и закрыла дверь на ключ из своей связки.
Я снял камуфлированную куртку, потом рубашку, спустил на колени штаны и показал Сане два места, где у меня были парные шрамы. На груди и на бедре.
Она начала фотографировать их на телефон и спросила:
– Что это? Очень похожи на те, которые на фотографии. Только почти заросли. Вопрос времени…
Тут по закону подлости, согласно которому бутерброд всегда падает маслом вниз, в дверь кто-то громко постучал.
– Минутку, – ответила капитан Саня.
Я стал торопливо одеваться. Радимова открыла дверь, когда я застегивал рубашку на груди.
Пришел, оказывается, не какой-то посетитель, а начальник уголовного розыска города подполковник Котов.
– Чем вы тут занимаетесь? – спросил он, удивленно глянув на нас.
Я как раз ухватился за замок-молнию на камуфлированных штанах, а он заедал и никак не хотел застегиваться.
– Мы тут, Василий Андреевич, изучаем шрамы, – ответила Радимова. – Капитан частного сыска показал мне повреждения на своем теле, идентичные тем, которые были нанесены Алевтине Соколянской. – Она пододвинула своему начальнику материалы уголовного дела.
Тот посмотрел на фотографии, в которые капитан Саня ткнула пальцем, и буркнул:
– Ну и?..
– Раздевайся! – потребовала Радимова. – А не то начальник нас поймет неправильно.