Возможно, Делькруа добровольно согласился стать шпионом — по своим политическим убеждениям и совершенно бескорыстно? Вполне допустимо.
Вумера... База запуска телеуправляемых ракет Британского содружества, расположенная в пустыне, в четырехстах километрах к северо-западу от Аделаиды. Монтебелло — маленький архипелаг у западного побережья Австралии, где англичане занимаются ядерными испытаниями.
Какие же секреты интересовали Райса на этом огромном полигоне?
На такси Коплан доехал до Виктории-авеню, где оставил свой «остин», и вернулся домой.
Ханна ждала его, надув губы: ее лицо не предвещало ничего хорошего.
— Хотела бы я знать, какие у тебя дела в такой час, — язвительно сказала она. — Тебе понравится, если я буду шляться по вечерам под предлогом...
Франсис закрыл ей рот решительным поцелуем, и это сразу положило конец ее упрекам.
Через час Ханна, валившаяся с ног от изнеможения, вернулась к себе.
* * *
В ту ночь, как и в другие, группы «Гоулер Стил Лтд» работали с полной отдачей, особенно в лабораториях, расположенных за решеткой, в запретной зоне.
В отделе С-12 инженеры и химики непрерывно гнали опыты — их подстегивали сроки.
Один из специалистов, по имени Маркус Фоллс, фотографировал через микроскоп металлические поверхности, освещенные ярким лучом, высвечивающим рельеф.
Никто из работавших рядом и не догадывался, что дирекция завода вовсе не заказывала эти снимки и что получит их не начальник отдела лабораторных исследований Дейл Кемпси, а совсем другой человек.
Глава 4
Маркус Фоллс был необычным человеком. Высокий худой мужчина сорока пяти лет, он был некрасив: коротко остриженные рыжие волосы и странный нос с большими волосатыми ноздрями, на котором сидели очки с большими круглыми стеклами.
Поскольку Фоллс много лет возглавлял лабораторию на огромном сталелитейном предприятии в Шеффилде, в Великобритании, в фирме большее значение придавали его профессиональным качествам, чем неприятному лицу.
Коллеги, составившие о нем мнение раз и навсегда, не старались завоевать его расположение, равно как и не старались доставлять неприятности. Фоллс был бесцветным человеком. Он обладал редким даром оставаться настолько незаметным, что сослуживцы относились к нему примерно как к мебели.
Фоллс это знал. Мало того, он сам терпеливо создавал эту стену равнодушия вокруг своей персоны. Он едва слушал, что ему говорили, не проявляя ни малейшего интереса к делам других, смотрел на случайного собеседника мутным взглядом, раздражая равнодушием; подобной манерой он создал себе репутацию отпетого эгоиста.
Пользуясь холодным отношением коллег, Маркус Фоллс мог в их присутствии заниматься незаконными делами, которые весьма высоко оценивались людьми, не имеющими к фирме никакого отношения.
Порой Фоллс испытывал тайный страх, особенно в те моменты, когда проходил через решетку под охраной часовых.
Как и многие ученые, отдающие свои силы созданию смертоносного оружия, способного уничтожить всю планету, и в то же время разводящие рыбок в аквариумах, Фоллс испытывал ужас при одной мысли о насилии. Он никогда в жизни не дрался и боялся боли.
В ту ночь Фоллс находился в особенно отвратительном настроении. Он с нетерпением ждал окончания смены. В семь часов утра, когда можно было покинуть лабораторию, его уже колотило.
Тем не менее он спокойно вышел из «Гоулер Стил», вернулся домой на своем «остине» и безуспешно попытался заснуть.
Через час он отказался от своих попыток, принял душ, оделся и пошел в «Крейзи-бар», но даже три порции виски, выпитые почти подряд, не смогли улучшить настроение.
Он исподтишка оглядел посетителей и решил уйти. Сев в автобус, он вышел через три остановки и взял такси.
Скоро отпустив машину, он снова сел в автобус. Почти полностью уверенный, что слежки не было, а если и была, то он сумел оторваться, Фоллс наконец почувствовал усталость и слегка успокоился.
Он вошел в пивной бар с отдельными кабинами, заказал кока-колу, развернул газету и стал читать.
Примерно через четверть часа между кабинками, ища кого-то глазами, прошла девушка. Заметив Маркуса Фоллса, она села напротив.
— Хелло, — сказала она вполголоса.
Фоллс поднял на нее далекий взгляд и с обычным лаконизмом, очень сдержанным тоном, ответил ей: «Хелло».
— Спасибо за теплый прием, — язвительно сказала молодая женщина, чье чувственное лицо и привлекательные формы заслуживали большего внимания со стороны даже самого равнодушного к женскому шарму мужчины.
— Что хотите выпить? — невозмутимо спросил Фоллс.
— Джин.
Он постучал монетой по стакану, подзывая официанта. Сделав заказ, он произнес:
— Ваши последние фото — те, которые я сделал, — просто замечательны. Мне кажется, они передают не только совершенство вашего тела — это легко... — но и вашу индивидуальность, Энн.
Запоздалый комплимент, казалось, не смягчил девушку.
— Надеюсь, вы их принесли, Маркус? — спросила она с оттенком коварства.
Подошедший официант равнодушно поставил на стол джин и ушел. Фоллс ответил:
— Разумеется, принес. Я хочу преподнести вам серию увеличенных снимков, но доставьте мне удовольствие, не вынимайте их здесь. Вы догадаетесь почему.
— Ну и что? — спросила Энн почти агрессивно. — Что удивительного в том, что танцовщица из мюзик-холла сфотографирована почти голой?
Интонации голоса выдавали вульгарность натуры, которую скрывала внешняя элегантность. Макияж смягчал циничный рисунок губ этой блондинки в облегающем светло-сером летнем костюме.
Фоллс вынул из внутреннего кармана желтый конверт, похожий на конверты магазинов фирмы «Кодак», в которых клиенты получают снимки, проявленные и отпечатанные в мастерских фирмы.
Едва Фоллс протянул конверт собеседнице, та быстро схватила и проворно сунула его в сумочку.
— А другая серия? — спросила она. — Когда я получу ее?
— Не раньше чем через три недели. У меня сейчас очень много работы.
Энн ухмыльнулась.
— Очевидно, такому артисту, как вы, — процедила она, — женщины не дают прохода?.. Где я вас увижу?
— Там же, где и в прошлый раз, если это вам подходит.
— О'кей. Это было очаровательно. Время то же?
— Да.
Энн выпила джин глотком — прием профессиональной проститутки, встала, чмокнула Фоллса в лоб и ушла.
Инженер задумчиво посмотрел на ее покачивающиеся бедра. Эта девица его изумляла.
* * *
Смешавшись с толпой, Энн сразу перестала думать о нем. И на углу Мюррей-стрит села в автобус.
Девушка вышла через двадцать минут в жилом квартале на западе города, немного прошла пешком и по трем ступенькам поднялась в свой дом.
Она прошла через гостиную, опустилась на диван, сняла телефонную трубку, но передумала. Положив ее обратно, она достала из сумочки конверт, переданный Маркусом Фоллсом, и сунула его в альбом с фотографиями, лежавший на нижней полке журнального столика.
Вернувшись на диван, Энн сбросила туфли, устроилась поудобнее и поставила телефон на колени. Она набрала две первые цифры номера, но необычный шум в прихожей заставил ее нахмуриться. Снова отставив телефон, она встала, перешла комнату, резко распахнула дверь и отшатнулась в изумлении.
Перед ней стоял незнакомый мужчина, грузный, с суровым лицом, в коричневой шляпе. В правой руке он держал пистолет, дуло смотрело в сторону Энн. Оружие являлось предупреждением.
У молодой женщины перехватило горло и расширились глаза. Незваный гость в коричневой шляпе пошел на нее, заставляя отступить в центр комнаты. Он захлопнул за собой дверь и произнес:
— Отдай снимки.
Энн открыла рот, чтобы закричать, но резкая пощечина отбила у нее желание звать на помощь. Неизвестный схватил девушку за руку, дотащил до дивана и с силой швырнул на подушки.
— Не будем терять время, — проскрипел он. — Я знаю, что фото у тебя, что ты одна в доме и что я легко могу заткнуть тебе пасть, если ты попробуешь позвать на помощь. Отдай снимки или покажи, где они спрятаны.
Охваченная внезапной яростью, оскорбленная тем, что он обмелился поднять на нее руку, танцовщица, выставив ногти, бросилась на противника. Но атака не застала его врасплох. Он остановил девушку, толкнув ладонью в лоб, от чего она полетела навзничь на диван.