Сюзетте приходилось снова и снова брать себя в руки, чтобы не пугать дочь. Но несговорчивый разум продолжал свою игру, отказываясь отвлекаться на более радостные мысли в последовавшие за операцией недели.
А если еще одна фистула?
Эти страхи преследовали Сюзетту каждый день с тех пор, как ей назначили операцию. В последний раз свищ появился примерно через шесть недель после срочного хирургического вмешательства. Как-то утром она проснулась, чувствуя себя так, будто всю ночь проспала на кирпичах, которые проглотила накануне: лужа нечистот, ждавшая, когда ее осушат. После операции прошло восемь недель, так что вероятность осложнений пошла на спад. Алекс выдал очередную банальность в духе: «Проблемы надо решать по мере их поступления». Доктор Стефански заверил: «Нет-нет, просто продолжайте делать вливания, показатели воспалительных процессов у вас в норме». Но в голове крутился один и тот же вопрос: а если Алексу придется играть роль сиделки, меняющей грязные, вонючие пакеты в ране, которой не дано затянуться…
В дверь смотровой постучали, вырывая Сюзетту из раздумий. Иногда присутствие врача лишь усугубляло ее душевную травму, но на этот раз речь шла не о ней, а о Ханне. Она же пришла сюда как мать, причем мать заботливая, в отличие от ее собственной. Сюзетта приложила руку к животу, в который будто впились тысячи крохотных иголочек, а когда врач с более седой, по сравнению с предыдущим, головой стремительно переступил порог, заставила себя улыбнуться. Брови у него топорщились во все стороны, а из носа вызывающе торчали волоски, и Сюзетте с трудом удавалось смотреть доктору в глаза.
Он пожал ей руку и поприветствовал:
– Миссис Дженсен.
Как и все остальные, доктор неправильно произнес ее фамилию. Хотя Сюзетту это беспокоило в меньшей степени, чем Алекса, который родился в Швеции и, прожив в Соединенных Штатах девятнадцать лет, все не мог смириться с тем, что американцы вместо «Й» всегда произносят «Дж». Доктор сел на стул на колесиках и вывел на экран компьютера медицинскую карту Ханны.
– Никаких изменений с момента предыдущего обследования… Когда она его прошла? Два с половиной года назад? Череп, челюсть, горло, рот – никаких аномалий не выявлено ни томографией, ни осмотром. Стало быть, все хорошо, правда? Ханна у нас – здоровая девочка.
Он улыбнулся, а Ханна отвернулась.
– Значит… нет никаких?.. – Сюзетта старалась не выдать охватившего ее разочарования. – Ханна должна уже оканчивать первый класс, а мы ее даже в школу не можем отдать, потому что она не говорит. Мы не считаем, что ее надо отдавать в специальный класс: она сообразительна, я занимаюсь с ней дома, девочка очень умна. Умеет читать, считать…
– Миссис Дженсен…
– Это не пойдет Ханне на пользу, в такой изоляции ей будет плохо. У нее нет друзей, она не общается со сверстниками. Мы стараемся ее поддерживать и ободрять. Неужели ничего нельзя сделать, как-то помочь?
– Если у Ханны проблемы с речью, я знаю прекрасного логопеда.
– Мы уже обращались к логопедам.
– Она сможет пройти любые тесты. Речевая апраксия, семантическое прагматическое расстройство… – Он прокрутил на мониторе таблицу, что-то выискивая. – Нарушение слухового восприятия, хотя ее случай для этого представляется нетипичным. Вы обследовали ее на предмет данных патологий?
– На что мы ее только не проверяли. Она прекрасно все слышит, мышечная слабость нигде не выявлена, когнитивных проблем тоже не наблюдается. Я уже сбилась считать эти тесты, хотя они, по всей видимости, ее забавляют. Но не хочет говорить ни слова.
– Не хочет? – Доктор повернулся и посмотрел на Сюзетту.
– Не хочет. Или не может. Я не знаю. То есть… именно это мы и пытаемся выяснить.
Сюзетте стало неуютно, когда доктор начал переключать внимание с нее на Ханну и обратно. Она представила картину его глазами: дочь с полчищем тараканов в голове и мать – аккуратную и ухоженную, но с нервами ни к черту.
– Говорите, она умеет читать и писать? Стало быть, вы можете общаться с ней с помощью письма?
– Она пишет ответы в тетрадках, ничуть против этого не возражая. Мы знаем: наша девочка все понимает. Но когда просим ее выразить на бумаге свои мысли, чтобы наладить хоть сколь-нибудь эффективное общение… Нет, она не желает с нами так говорить.