— Да, ему нужна компания.
— Почему ты тоже не остаешься?
— Он не хочет меня. — Она поджимает губы. Может, это и не так уж плохо. Немного пространства вдали от мамы было бы неплохо. Она никогда не была теплой и ласковой матерью. — Ты приняла таблетки?
— Да. — Это было еще одно новое правило, которое появилось, когда мне исполнилось восемнадцать. В дом пришла врач, чтобы провести медицинский осмотр. Она сделала несколько уколов и начала давать какие-то витамины. Мама говорила, что все девочки делают это, когда им исполняется восемнадцать.
Сначала я не заметила никакой разницы, но через некоторое время появились изменения, хотя это могло быть частью взросления. И немного прибавила в весе, на что постоянно жаловалась моя мама. Я не унаследовала ее гены, потому что она очень худая. Мои изгибы стали еще более округлыми, но больше всего на что я обратила внимание, это на свою грудь. Она часто ноет, как и другие части моего тела, и сейчас это начинает становиться почти болезненным. Может, мне стоит еще раз обратиться к тому врачу?
— Мы почти на месте, — говорит мама, надевая солнцезащитные очки, чтобы скрыть глаза. — Тебе нужно кое-что понять, Никки. Гордон был добр к нам. Если он просит тебя что-то сделать, ты делаешь. Помни наш разговор о мужчинах и их потребностях.
— Мам, — шиплю я, чувствуя, как смущение заливает мое лицо, и бросаю взгляд на водителя. Да, я помню этот разговор. Это было не то, что мне нравилось с ней делать. Я предпочитала узнавать об этом из своих любовных романов. Возможно, они и не были реальностью, но они могли заставить меня мечтать и желать большего.
— Сейчас не время стесняться.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя будут новые правила, — говорит она, не отвечая на мой вопрос.
— Конечно будут. — Я закатываю глаза.
— Не будь маленькой сучкой. — Я вздрагиваю от ее слов.
С тех пор как нам сказали, что я переезжаю, мама была жестока ко мне. Обычно она не обращала на меня особого внимания, но сейчас та укалывала меня. Если бы не знала ее лучше, я бы почти подумала, что она ревнует, но не понимаю почему.
— Я надеюсь, что он не передумает. — Она скользит взглядом по моему телу, и я тереблю верх своего платья.
Было трудно найти что-нибудь, что подходило мне с учетом того, насколько полная у меня стала грудь. Она почти вываливается через верх, и я надеюсь, что любая одежда, которая есть у дяди Гордона, подойдет мне лучше. Мне сказали не брать ничего из моих вещей.
Водитель подъезжает к длинной подъездной дорожке, и из маленького домика охраны выходит мужчина, заглядывая в машину. Он смотрит на всех, кроме меня, будто меня вообще нет. Мгновение спустя гигантские черные ворота, которые посрамили бы наши, распахиваются, и водитель продолжает движение по подъездной дорожке. У меня открывается рот, когда я вижу дом… если его можно назвать домом, потому что он больше похож на замок. Он такой большой, что я, возможно, даже не увижу Гордона. Это именно то место, где можно заблудиться.
Думаю, моя жизнь вот-вот снова полностью изменится.
Глава 2
Гордон
Когда машина подъезжает к дому, я выхожу, чтобы поприветствовать их. Моя бывшая невестка Хизер первая выбирается из машины и направляется прямо ко мне.
— Гордон, так рада видеть тебя. — Она наклоняется для поцелуя, но я не двигаюсь, и она остается стоять, нахмурившись. — Ты получил мое электронное письмо?
— Да, — холодно отвечаю я, и, кажется, ее улыбка слегка увядает, прежде чем она возвращает ее на место.
— И?
— И мой ответ — нет. — Я смотрю за ее плечо на Никки, а затем киваю в сторону машины. — Ты можешь идти.
Все притворство спадает с ее лица, и она наклоняется ближе, чтобы прошипеть мне слова:
— Я обращусь к прессе. И все расскажу, если ты мне не заплатишь.
На прошлой неделе она прислала электронное письмо с требованиями, но я просто удалил его. Хизер всегда заботилась только о себе, даже когда предполагалось, что она присматривает за моей племянницей. Она пытается использовать это как последнюю отчаянную попытку, но уже слишком поздно.
— Перестань ставить себя в неловкое положение. — Я киваю на машину и обхожу ее. — Мы закончили.
Мой водитель выходит вперед и берет ее за локоть, чтобы увести, прежде чем она успеет устроить сцену. Именно тогда я впервые вижу Никки полностью и рассматриваю ее. У ее платья низкий вырез, и ее грудь практически вываливается. Пышные холмики выглядят тугими, и мне приходится сглотнуть, так как у меня текут слюнки.
— Добро пожаловать домой, Никки, — говорю я и протягиваю руку.
— Привет, дядя Гордон. — Она прикусывает нижнюю губу и смотрит куда угодно, только не на меня. Она даже не удостаивает взглядом свою мать, когда ее ведут обратно к машине, а я веду Никки в дом.
— Позволь мне показать тебе твою комнату. — Я не отпускаю ее руку, пока мы поднимаемся по лестнице.
— Он такой большой, — говорит она с удивлением в голосе, и я чувствую, как твердеет член.
Как я собираюсь сохранять контроль над собой? Сейчас ей восемнадцать, и она вся моя.
Как только мы оказывается в ее комнате, я закрываю за нами дверь и позволяю ей осмотреться.
— Я обустроил ее для тебя, но ты можешь изменить все, что захочешь.
Вообще я надеюсь, что она скоро окажется в моей постели, но по одному шагу за раз, Гордон.
— Это самое красивое место, которое я когда-либо видела. — Ее глаза сияют, когда она поворачивается, чтобы улыбнуться мне. — Спасибо, дядя.
— Подойди сюда и скажи это как следует, — говорю я, и она смотрит на меня в замешательстве. — У нас есть правила, Никки, и ты будешь им следовать.
— Да, сэр. — Она подходит ко мне и выглядит нерешительной.
— Когда ты захочешь поблагодарить меня, ты целуешь меня. — Я наклоняюсь, потому что слишком высокий, чтобы та могла дотянуться до меня даже на цыпочках. Она опускает руки мне на грудь, поднимаясь и быстро целуя меня. — Ты должна открыть рот, Никки, — говорю я, и она снова краснеет.