Какая жалость.
Падая в бездну, тянуться друг к другу руками —
Суть доверия между нами.
— Сборник амадеранской поэзии.
Аделина Амутеру
Я погружаюсь и выныриваю из странного тревожного сна, полного призраков. Или иллюзий? Не могу уже их различить.
А может быть, разницы в них и нет.
Иногда я вижу зависшего сверху надо мной отца, его лицо кривится в усмешке. Иногда — залитое слезами лицо Виолетты. И Энцо. Энцо. Он тоже парит в воздухе, но в отдалении. Я плачу и зову его, пытаясь порвать невидимые путы, чтобы дотянуться до него. Он жив. Он тут. Откуда-то издалека доносятся крики. «Держите ее!». Я словно в каком-то полузабытье, и не могу задерживать внимание ни на чем, кроме огромных созданий, несущих нас через море, и молчаливой неподвижности сидящих рядом со мной. Я хочу что-нибудь сказать. Что угодно. Но не в состоянии сделать этого — горло сковано. Я провожу рукой по своей груди — ее чем-то перевязали, чтобы остановить кровотечение.
Я силюсь разглядеть окружающих, но перед глазом всё плывет. Я возвращаю взгляд к вечернему небу. Мир посерел со смертью Энцо. Единственное, что я сейчас ощущаю — руку Виолетты в своей. Сестра сжимает мою ладонь, и я слабо отвечаю ей тем же. Развевающиеся на ветру пряди волос мешают зрению. Они темно-серые, темнее, чем когда-либо.
Я смутно воспринимаю наш полет на спине балиры и меняющийся под нами ландшафт. Вечерний свет косо падает сквозь кроны деревьев, в темноте танцуют светлячки. Время от времени сверху видны то обширные холмы, то нежные, сочно-зеленые равнины. Окраины Эстенции?
На меня накатывает тошнота, и, прикрыв глаз, я проваливаюсь в сон.
Проснувшись, обнаруживаю себя в сумраке какой-то спальни. Сизый вечер перетекает в ночь. У меня вдруг возникает ощущение, что я перенеслась во времени назад — в тот день, когда члены общества «Кинжала» спасли меня от казни и забрали с собой во дворец Фортуны. Спальня здесь почти такая же. И если я немного подожду, то зайдет и улыбнется служанка, а вслед за ней придет Энцо — с настороженным и печальным взглядом и горящими ярко-красными крапинками в глазах. Он наклонится ко мне и спросит, хочу ли я наказать тех, кто причинил мне зло.
Спальня медленно меняется у меня на глазах и теперь уже не кажется знакомой. Со мной снова играют шутки иллюзии. Мне требуется долгое мгновение, чтобы осознать, что я нахожусь не во дворце Фортуны, а в каком-то незнакомом особняке, и что я совсем не одна, а окружена Элитой. Застонав, я перевожу взгляд на того, кто сидит со мной рядом.
Стоит мне шевельнуться, как все в комнате напрягаются. В руках присутствующих появляются кинжалы. Я застываю. Их движения посылают по моим венам возбуждение, их страх стимулирует мою энергию. Затем все ощущения испаряются, смятенные болью. Мои бывшие друзья. Боятся меня.
Ближе всех ко мне сидит Рафаэль. Он единственный, кто не дергается от меня. Он покрыт синяками и ссадинами — на скуле сине-фиолетовый кровоподтек, губа рассечена, шея вся в порезах. Когда Джемма подходит, чтобы отвести его от меня, он поднимает руку, безмолвно останавливая ее. Она отступает. Я молча наблюдаю за ними.
— Где моя сестра? — шепотом спрашиваю я. Это мои первые слова.
— Отдыхает. — Видя мое встревоженное выражение лица, он кивает: — Она в порядке.
Я остро ощущаю выросший между нами барьер, и сквозь туман в голове осознаю, что Элита еще не поняла, какую роль я сыграла в смерти Энцо. От этой мысли я кривлюсь. Моя энергия пробуждается, и Рафаэль сжимает челюсти.
— Это ты убила Данте? — спрашивает Лусента. В ее голосе нет ни привычного мне насмешливого веселья, ни толики дружелюбия и доверия, которые я уже начала завоевывать. Ничего, кроме злости, сдерживаемой только из уважения к Рафаэлю. — Как ты это сделала?
Я открываю рот, но из него не выходит ни звука. Я действительно убила Данте. Сделала это, наслав на него иллюзию настолько жестокой боли, что его сердце истекло кровью. Мое молчание — всё, что нужно Лусенте. Ее губы сжимаются, и комнату затягивает пелена страха и беспокойства.
— Это вышло случайно, — сдавленно говорю я. Больше я пока ничего не способна сказать.
— Ты служила Терену? Это к нему ты бегала из дворца Фортуны? — набрасывается на меня с вопросами Лусента. — Ты доносила на нас Инквизитору? Ты о чем-то с ним договорилась? — повышает она голос. — Он поблагодарил тебя за помощь над телом Энцо. Ты…