Рейн побледнела.
— Я знаю, что это важно, но иногда правда ранит людей. А я стараюсь избегать чужой боли.
— Между мягко сказанной правдой и ложью есть большая разница. Никто не хочет быть обманутым, Рейн, — сказал Хаммер.
— Разве ты не зачитывала чуть ранее кое-кое заявление по этому поводу?
— Ну, раз Вы сами его написали, Сэр, то Вы знаете, что я его читала. Сет обратил мое внимание на то, что я не могу быть ответственна за чувства других людей, но я не знаю, как смотреть в глаза человеку, которого расстраивают мои слова.
Его взгляд смягчился.
— Сет прав. Твоя ответственность состоит в том, чтобы говорить правду, а не в том, чтобы беспокоиться о ее влиянии на нас.
Он позволил этой фразе дойти до ее сознания и подождал до тех пор, пока на ее лице не отразилось понимание.
— Я приложу для этого все усилия, Сэр.
Лиам взял ее за руку.
— Говори с нами во время этого упражнения и выполняй то, что мы прикажем. Все будет хорошо.
— Давайте начнем.
Подарив ей нежный поцелуй в губы, Хаммер развязал поясок на ее талии. Шагнув за ее спину, Лиам стянул халат с ее хрупких плеч, и, повесив его на дверную ручку, он присоединился к Хаммеру, ведущему ее к высоко установленному столу.
— Забирайся, прелесть.
Бросив быстрый взгляд на них обоих, она положила ладони на мягкую поверхность. Поддерживая ее под бедра, Лиам помог ей приподняться. Стоя по другую сторону стола, Хаммер подхватил ее сверху, удерживая на месте. Положив ее на спину, они вдвоем пристегнули ее запястья наручниками к краям стола.
— Эти оковы предназначены не для того, чтобы тебя удержать, а для того, чтобы ты была нам открыта. Мы собираемся задавать тебе вопросы. После каждого честного ответа, мы будем добавлять по одной привязывающей веревке.
— Мы привязываем тебя не к столу, любимая, — добавил Лиам.
— Мы привязываем тебя к нам.
Ее взгляд переметнулся к Лиаму.
— Вы серьезно?
— Мы уверены в этом всем сердцем, — пообещал Хаммер.
Лиам убрал с ее лба прядку волос.
— Разве ты этого не чувствуешь?
— Мне очень тяжело поверить в это, но я пытаюсь. Клянусь, я пытаюсь.
Не совсем ожидаемый ответ, но Хаммер понял и принял его. Пока что.
Он закончил привязывать первую веревку. Рейн дрожала под его руками, но на ее лице была написана решимость.
— Мы видим и гордимся этим. Сегодня испытание будет сложным, Рейн, — предупредил Хаммер.
— Вчерашний день показал ценность хорошего общения. Но честность — его неотъемлемая составляющая. Я не всегда был честен с вами, но я меняюсь. Вам необходимо сделать то же самое.
От ее выразительного молчания у него на затылке начали подниматься волоски. Он отказывался повторять свою ошибку.
— Рейн?
Долгое мгновение она колебалась, но в ее глазах сквозило понимание, они не добьются прогресса до тех пор, пока она не примет правила игры.
— Да, Сэр. Я понимаю.
Лиам испустил очевидный вздох облегчения.
— Мы верим в тебя, Рейн. А ты поверь в нас.
Они должны пройти это задание вместе. Хаммер знал, что чем больше у нее времени на беспокойство, тем выше шансы того, что она спрячется от них.
— Я доверяю вам больше, чем самой себе, — призналась она.
Хаммер перекатился на пятки. Его сердце, казалось, забилось в горле.
Он обменялся взглядом с Лиамом. И увидел отражение собственного шока в темных глазах своего друга.
— Доверяй своим инстинктам. Мы поможем тебе, — поклялся Лиам и оставил на ее губах нежный поцелуй.
Как только Лиам отстранился, его место занял Хаммер, повторяя то же самое действие. На какое-то короткое мгновение, проникнув языком в ее рот, он попробовал ее сладость, но затем отпрянул. Она сердечно на них посмотрела. Пора начинать.
Лиам наклонился, нависнув как раз над лицом Рейн.
— Скажи мне, когда я надел на тебя свой ошейник, ты продолжала готовить и убирать для Хаммера, даже получив мой запрет на это?
— У меня будут неприятности из-за моих ответов?
Она закусила губу. Соблазнительница. Хаммер не знал, то ли ему покачать головой, то ли рассмеяться.
— Только если ты будешь своевольничать или лгать, — язвительно заметил он.
Усмехнувшись, Лиам погладил ее по руке.
— Если ты будешь честна, то заработаешь только похвалу. Отвечай на мой вопрос.
Зажмурившись, она поморщилась.
— В таком случае — да. Я нарушила запрет.
— Почему? — настаивал Лиам.
Приоткрыв один глаз, она посмотрела в направлении Хаммера. Она не единожды говорила ему о том, что его ужин в духовке, и у него свежее постельное белье. Он просто никогда не благодарил ее отрыто. Вместо этого, в ее машине всегда было заменено масло и в неожиданных местах припрятаны кусочки ее любимого шоколада, которые она находила то тут, то там. Это был их личный секрет.