— Как ты узнал? — спросила она.
— Я не слепой, — сказал Лиам.
— Зачем ты это делала?
Рейн не спешила с ответом. Пока она собиралась с мыслями и фокусировалась на вопросе, Хаммер почувствовал, что его внутренности сжало неприятное предчувствие.
— Я так долго заботилась о нем, что уже и забыла, как этого НЕ делать. И, не обижайся, конечно…
Она бросила на Хаммера быстрый взгляд, прежде, чем вернулась глазами к Лиаму.
— Он абсолютно беспомощен на кухне. Мне было не сложно, готовить для нас и оставлять одну лишнюю порцию для него. Меня беспокоила мысль о том, что он будет голоден или станет питаться полуфабрикатами. То же самое и с уборкой.
— Спасибо за честность.
Взяв веревку, на этот раз он обернул ее вокруг ее предплечья, привязывая к столу.
— Это сводило тебя с ума? — спросила она с очевидным волнением в голосе.
— Просто я никогда не хотела тебя расстроить. Совсем не хотела.
— Что по-настоящему меня расстраивает, так это то, что ты проделывала все это за моей спиной.
Лиам затянул петлю.
— Ты не доверяла мне настолько, чтобы открыть правду.
Рейн кивнула в знак полного понимания.
— После нашей последней поездки сюда, я настолько сильно привязалась к тебе, что боялась говорить то, что может отдалить нас друг от друга. Моя забота о Хаммере ничуть не являлась проявлением моего к тебе неуважения или нелояльности. Я просто не знала, как правильно об этом сказать.
Лиам тяжело смотрел на нее, выражение его лица было напряженным, словно в этот момент в его голове проносились тысячи мыслей. Словно он хотел заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.
— Ты только что сделала это, любимая.
— И спасибо, что не дала мне подохнуть с голоду, — добавил Хаммер, обматывая веревкой ее руку с противоположной стороны.
— Сконцентрируйся на ощущении шелка, прелесть. Каждая нить — это ниточка доверия между нами. Прочувствуй это своей кожей, глубоко в своей крови.
— Я чувствую, — пробормотала она, пока он затягивал узел.
Хаммер не пропустил в ее голосе проблеск возбуждения и, черт возьми, его это заводило.
— Когда впервые ты начала думать о Лиаме, как о ком-то большем, чем о друге?
Глаза Рейн широко распахнулись. Сжав губы, она полоснула Лиама взглядом. Хаммеру не пришлось гадать о том, что вопрос ее не порадовал.
Он потянул за свою часть веревки вокруг ее руки.
— Доверься.
Кивнув, она вздохнула.
— Когда ты впервые нас познакомил, я, эм… подумала о том, что он очень привлекательный. Он задавал много осторожных вопросов во время наших первых разговоров. Он спрашивал меня о тебе. Спрашивал обо мне. В обоих случаях я говорила мало, но знала, что он пристально за мной наблюдает. И я никак не могла понять, зачем он это делает.
Она выдохнула и мысленно ухватилась за свою решимость.
— В то утро, когда я разбила перед твоей дверью чашку, когда из твоей комнаты вышла Марли…
— Она была ошибкой, — прервал ее Хаммер.
Это заставило Рейн улыбнуться.
— Она была самой шикарной любовницей халифа.
— Прошу прощения? — Лиам смущенно нахмурился.
— Шлюхой, — подсказал Хаммер.
— Ш (Шикарная), ЛЮ (ЛЮбовница)… ну, ты понял.
Лиам разразился смехом.
— Даа, именной такой она и была. Весьма остроумно, любимая.
Появившаяся в комнате легкая атмосфера придала ей уверенности.
— В любом случае, тем утром Лиам зашел ко мне на кухню и предложил меня обучать. Сначала я подумала, что он меня жалеет. Но тогда он меня поцеловал… и я поняла, что он меня хочет.
Стрельнув в Лиама пораженным взглядом, Хаммер поморщился и с трудом вернулся к прежнему выражению лица. Все это уже быльем поросло. Давняя история. И уже совсем неважная, даже, несмотря на то, что сейчас он захотел чуточку вправить своему приятелю мозги.
Чем дольше она наблюдала за ним, тем больше на ее лице появлялось неуверенности.
— Я сказала что-то, что мне не следовало?
— Нет, прелесть. Ты хорошо справилась.
Вытянув веревку и пропустив ее в новое крепление на столе, он перебросил ее через ее плечи. Взяв свой конец веревки, Лиам привязал ее к своей части стола.
— Очень честно — именно так, как мы и просили.