Хаммер зарычал.
— Думаешь, я наслаждаюсь, ругаясь с тобой?
Она вскинула на него глаза, в которых открыто читалось то, что она и правда так считала.
— Для тебя это, как прелюдия… а ввиду того, что кроме этого между нами ничего не было… в смысле, я пытаюсь сказать, что, если бы тебе это не нравилось, ты бы не цеплялся ко мне по любому поводу.
— Ты не права.
Хаммер рванулся к ней.
— Цепляться и выводить тебя из-за себя, было единственным способом вытащить из тебя правду. И может быть, я поддевал тебя потому что, это был единственный способ обратить на себя твое внимание.
Сжав губы, она послала ему хмурый взгляд.
— Я все еще думаю, что тебе нравилось со мной спорить. Было весьма сложно не заметить каждый раз твой стояк.
— Это мое привычное состояние, когда я рядом с тобой, спорим мы или нет — неважно.
Лиам прочистил горло.
— То есть ты не собиралась отвлекать меня сексом. Хорошо. Но правда в том, что ты старалась сделать все, что угодно, лишь бы не рассказывать мне о причине твоей ссоры с Хаммером.
Теперь она перевела взгляд своих голубых глаз на Лиама.
— Если бы я сказала тебе о причине нашего спора, мне пришлось бы также сказать тебе о продолжительности моей задержки.
— И ты думала, что как только я узнаю об этом, то обязательно тебя брошу? Да?
— Да.
— Даже после того, как я сказал, что никогда этого не сделаю?
— Но ты нарушил обещание, — возразила она с полными от слез глазами.
— Где я, по-твоему, нахожусь? — произнес он с вызовом.
— Где-то в другом месте? Не здесь?
Она вздохнула.
— Нет.
— Я отпустил тебя, любимая, не потому что хотел оставить тебя, а потому что ТЫ никогда не была полностью моя.
Рейн начала бороться со своими оковами, пытаясь сесть на столе. Ее ноги беспокойно дергались, пока, наконец, она не смогла приподняться над поверхностью настолько, насколько позволяли ей веревки.
Схватив в кулак ее волосы, Хаммер рывком подтянул ее лицо к своему.
— Прекрати. Сопротивляясь веревкам, ты сопротивляешься нам, Рейн.
— Не делайте этого, — всхлипнула она.
— Не избегай наших вопросов, — прорычал Хаммер.
— Здесь нет правильных и неправильных ответов — просто правда.
Она окинула Лиама взглядом одновременно обиженным и обвиняющим.
— Я говорила тебе. Я пыталась. Ты ждал от меня больше, чем я могла и не знала, как дать. Ты напугал меня до смерти.
Взяв свою часть веревки, Хаммер присоединил ее к столу, обмотал ее бедро и бросил другой конец Лиаму. С хмурым видом, тот взял ее и обмотал вокруг ее другого бедра.
— Каким же образом я это сделал?
Скептически спросил Лиам, завязывая узел.
— Тем, что любил тебя и ждал взаимности?
— Да.
Все ее тело содрогнулось вместе с этим выкриком.
— Я не знала, как я могла быть напугана тем, чего так сильно хотела. Этот страх меня парализовал.
Она начала судорожно хватать ртом воздух.
— Каждый раз, двигаясь вперед маленькими шажками, я чувствовала за себя гордость. Но ты всегда был недоволен, тебе всегда было мало. Я чувствовала себя не в своей тарелке.
— Ты закрылась, — подсказал Хаммер.
Рейн кивнула.
— Ты никогда об этом не говорила, — мягко произнес Лиам.
— Как я должен был узнать?
— А как я могла дать тебе то, что я не знала и не умела? Для тебя любовь, кажется простой. Эти слова выходят из тебя сами собой. А я?
Она покачала головой.
— Что я знала, так это то, что все, чего я очень хотела, всегда либо отнималось у меня, либо разрушалось. А ты был таким хорошим — я хотела больше. Я просто не смела, сказать тебе об этом.
— Поэтому ты решила разрушить все собственноручно?
Закрыв глаза, она начала всхлипывать.
— Видишь, я все порчу.
Лиам приласкал ее щеку.
— Шшш. Нет. Влюбиться в тебя было легко. Я с первого дня захотел защищать и обучать тебя. Я хотел до тебя дотянуться. Ты заставляла меня смеяться. Сводила меня с ума. Ты могла завязать меня в узел. Но ты заставляла меня чувствовать себя живым. Мое собственное тщеславие заставило меня поверить в то, что моей любви хватит на нас двоих. Я совсем не хотел, чтобы ты чувствовала себя недостойной.
— Знаю, ты не хотел этого. Прости, что не была честна с тобой. Последней вещью, которую я хотела сделать — это обидеть тебя.
Распахнув ресницы, она уцепилась взглядом за Лиама. Каждая черточка в ее лице кричала о ее потребности в одобрении.