Крепко выругавшись, он вытащил из пазов три бутылки вина, развернулся на пятках и решился встретиться с Рейн с глазу на глаз, чтобы лично увидеть облегчение от миновавшей угрозы на ее лице.
Когда он вернулся в зал, она несла к столу, нарезанную ломтиками и дымящуюся индейку. Ее черное платье оставляло намек на ложбинку между грудей и обнажало бедра, которые, как он отчетливо помнил, обвивались вокруг него, пока оба гнались за наслаждением. Боже, он когда-нибудь перестанет при каждом взгляде на нее мечтать о том, чтобы овладеть ей?
Хаммер посмотрел в сторону Рейн.
На ее бледном лице ярко выделялись покрасневшие глаза. Она плакала. И как минимум прошло уже минут десять, иначе ее нос все еще был бы припухшим. В любом случае, это случилось совсем недавно.
На какое-то мгновение их взгляды пересеклись. У нее задрожал подбородок. Эти голубые глаза были такими измученными… почему? Отчего? Прежде чем он принял решение, она, нахмурившись и резко дернувшись, поставила индейку на стол. После чего, изобразив на лице очень яркую улыбку, произнесла.
— Все к столу! Все готово.
Пока все гости рассаживались по своим местам, Хаммер, взял стул, на котором обычно сидела Рейн, и поставил его справа от себя. Сидя рядом, они могли бы незаметно поговорить. Но его плану не суждено было сбыться, потому как, Лиам увел ее к другому концу стола, и помог ей сесть на стул, тем самым увеличив расстояние между ними.
Хаммер почувствовал, как у него скрутило внутренности. Его пронзила взрывоопасная смесь из гнева и боли.
Как раз сегодня ему следовало быть благодарным за свой процветающий бизнес, за еду в изобилии, а так же за хороших друзей, которые у него были и те хорошие времена, которые они с ним разделяли. Но прямо сейчас он сосредоточился на том, чего ему не хватало: хоть крупицу тепла Рейн и ее присутствия в его жизни, не говоря уже о мизерном шансе завести с ней семью.
Слева от него, его друг и по совместительству местный садист "Темницы", Бек, толкнул его.
— Все смотрят на тебя, мужик. Перестань глазеть на Рейн так, словно она вишенка на пирожном, произнеси быструю речь, и пусть уже все нормально пожрут.
Порывистым движением подняв стакан и поблагодарив членов своей большой семьи за то, что они пришли сюда, разделить с ним этот важный день, он выразил свою признательность каждому из них, потому что все они были дороги ему и… бла-бла-бла. Он действовал на автопилоте, повторяя практически слово в слово свою вступительную речь предыдущих восьми лет.
Где-то на задворках сознания, он не переставал удивляться своей тормознутости: какого хрена он не прибрал Рейн к своим рукам, когда у него была такая возможность? Если бы он оставил позади свое прошлое, он мог бы начать с ней новую жизнь. Ага, если бы, да кабы.
Когда гости подняли в ответ на его слова свои бокалы, он не отрываясь следил за тем, как Лиам обхватил своей ладонью щеку Рейн. Она послала его старому приятелю слабое подобие улыбки, и в два глотка осушила свой бокал с вином.
Хаммеру не нравился бледный цвет ее лица. И сейчас, он, наверное, бы пошел на убийство, ради возможности узнать, что у нее на уме.
— Чувак, тебе и правда пора прекратить пялиться на Рейн, — низким голосом предупредил Бек.
— Если Лиам увидит, он открутит тебе голову. Что с тобой, черт возьми, происходит?
— Рейн не беременна, — прошипел Хаммер.
— Так, значит, ты должен быть счастлив!
— По-твоему, я выгляжу счастливым?
Бросив на Бека, полный бушующего огня, взгляд, он вновь посмотрел на противоположную сторону стола.
Интересно, она плакала от облегчения, что у нее началась менструация? Или от разочарования, что его ребенку не суждено было родиться? Хаммер не был уверен, узнает ли он когда-нибудь ответ на этот вопрос.
Не отводя взгляда, Хаммер подхватил своей вилкой еду и отправил содержимое в рот. Конечно, он не сомневался в восхитительном качестве приготовленной Рейн еды, но прямо сейчас, он совершенно не чувствовал вкуса.
Одна из новых Домин, Госпожа Хиллари, похвалила Рейн за стряпню. На что девушка сухо улыбнулась, и прошептала "спасибо". Когда обмен любезностями был закончен, брови Рейн сошлись на переносице. Она потерла очевидно пульсирующую болью точку между глаз.
Хаммер внимательно наблюдал за страдальческим выражением ее лица. Проклятье, она определенно испытывала боль. Он знал эти симптомы. Видел их десятки раз. Но судя по блаженному выражению на лице Лиама, тот, ничегошеньки не понимал. По всей видимости, Рейн не сочла нужным посвятить своего Дома в свои проблемы.
Сжав челюсть и отшвырнув салфетку на стол, он поднялся со стула и устремился к ней. Подойдя, Хаммер наклонился, и прошептал ей на ухо.