— Ее сейчас стошнит.
Щурясь от света, проникающего через открытые окна, Рейн отодвинула миску в сторону. Ее лицо исказилось от боли.
— Я в порядке.
— Не пори чушь! — прорычал Хаммер, после чего обратился к Лиаму.
— Она слишком долго терпела. Очень скоро ей станет совсем плохо.
Лицо Лиама прочертило беспокойство, когда он поднял Рейн на руки и вышел с ней из комнаты. Схватив со стола ее таблетки, Хаммер протиснулся мимо Лиама, чтобы на всякий случай держать миску поблизости от ее лица.
— Неси ее в ванную, — крикнул он, когда Лиам распахнул ногой дверь в их комнату.
Рейн вздрогнула и отвернулась от него.
— Убери эту миску подальше. От нее воняет зеленой фасолью.
Хаммер не сдвинулся с места.
Оказавшись в ванной, Лиам осторожно поставил Рейн на ноги. Стоило Рейн ощутить под собой твердую поверхность, как она тут же вытолкнула мужчину из помещения, и хлопнув дверью, задвинула щеколду.
От шока Хаммер даже приоткрыл рот, у него буквально чесались ладони от желания как следует встряхнуть Лиама и потребовать у него, чтобы тот вышиб дверь и разрушил гребаные стены, которыми отгородилась Рейн, как в прямом, так и в переносном смысле.
Хотя с другой стороны, ему было жаль этого бедного ублюдка. Как Доминант, Лиам не допустил ни единой ошибки на пути своего сближения с Рейн. Но сейчас, он выглядел абсолютно выбитым из колеи. Даже не так, он выглядел раздавленным. Мужчина просто не знал, как помочь Рейн. А ждать момента, когда гордая девочка сама попросит его об этом — бессмысленно! Скорее можно было рассчитывать на личную встречу с зелеными человечками.
Пребывая в гневе, Хаммер забарабанил в дверь.
— Рейн, открой эту гребаную дверь!
****
Сет оказался прав, все это как нельзя лучше можно было описать одним ёмким словосочетанием "долбанная мыльная опера". Все произошедшее за последние несколько ужаснейших дней совершенно не имело даже намека на смысл. Единственным плюсом за последнее время можно назвать лишь тот факт, что у Рейн началась менструация. Но его недолгое облегчение быстро сменилось острой болью от ее молчаливых слез.
Лиам закрыл глаза.
Этот День Благодарения стал его персональным адом. Сегодня ему было не за что благодарить доброго Боженьку. Успев подумать, что его ярость достигла своего возможного предела, Лиам в очередной раз убедился в том, что Хаммер лучше знал Рейн в интимном плане, во всех оттенках смысла слова "интимный". И этот удар был гораздо сильнее всех, что мог ему отвесить Хаммер.
Лиам постоянно волновался о том, что даже узнавай он ее с каждым разом все больше, этого знания никогда не будет достаточно. Нужен ли он вообще Рейн?
Снедаемый яростью, он тупо пялился на закрытую дверь ванной комнаты. Еще никогда в жизни он с такой одинаковой силой не хотел убежать прочь и одновременно остаться с человеком до конца, пусть и до плачевного. Пришло время, наконец, повернуть эту невыносимую ситуацию в свою пользу.
Он снова и снова прокручивал в своей голове разговор с Сетом. В это время Хаммер, продолжал стучать в дверь ванной, требуя Рейн впустить его, чтобы он мог позаботиться о ней…
Лиам покачал головой.
Все равно Хаммер тоже не хотел его присутствия здесь. Это и стало последней каплей.
— Уходите, — слабо запротестовала Рейн, с той стороны двери.
— Размечталась! Открой эту чертову дверь, — закричал Хаммер.
Она не сдвинулась с места.
— Открой эту долбанную дверь, Рейн, или я снесу ее к чертовой матери!
Хаммер снова забарабанил кулаком по несчастному куску дерева, но Лиам оттащил его в сторону.
— Я сам разберусь. Она под моей ответственностью. Вали отсюда, а?
Хаммер окинул его недоверчивым взглядом.
— Ты что, знаешь как за ней ухаживать, когда она больна? Знаешь, что ей нужно?
— Прекратите орать.
Ее слабый голос был пронизан болью.
— Вы делаете только хуже.
Потом, когда ее начало тошнить, послушались ужасающие звуки. Она так страдала там за дверью. Ее желудок вывернуло наизнанку дважды.
Лиам закрыл глаза. Он чувствовал себя таким чертовски беспомощным.
Зарычав, Хаммер протаранил дверь левым плечом. Дерево треснуло, но не сдавалось до тех пор, пока Лиам, отодвинув Хаммера со своего пути, не врезал по дверной ручке ногой. Замок вылетел из пазов и дверь открылась, заливая темную комнату, льющимся изнутри светом.
Абсолютно голая, Рейн стояла на коленях перед унитазом, упираясь в него одной рукой, а другой — она удерживала копну своих черных волос. Ее платье лежало кучкой на полу. Когда Лиам ворвался внутрь, она, повернувшись к нему, вздрогнула и зажмурилась.