— Ну, Роб, нравится тебе жареная рыба моего приготовления?
В последнее время он называл сына Робом вместо Робби, и мальчику было приятно, что отец считает его взрослым.
— Такой кефали, папа, я еще в жизни не ел. Ты самый лучший повар во всем Кроссроудзе!
Джо рассмеялся:
— Ну, это уж ты перехватил, сын! Я думаю, твоя мать в любую минуту даст мне фору. Я хоть и не самый лучший повар, но все же мастер стряпать. Что, разве не так? — Шутил, а сам все думал о мистере Маке и револьвере под полкой. Будет ли он еще жив в этот час через неделю или даже завтра?
После обеда Джо вымыл посуду, погладил воскресные брюки — свои и сына. Лори никак не могла понять, что с ним произошло.
Вечерело, и холодок заползал в комнату. Джо предложил:
— Знаешь что, Роб, тащи-ка сюда дрова и щепки. Давай затопим. Что-то у нас холодновато.
— Правильно, папа. Сейчас принесу и сам затоплю.
Они сидели у камина, им было тепло и хорошо. Острый смолистый дымок от горящих поленьев, пляшущие тени вокруг очага, пахучий табак в трубке, счастье на лицах родных. Джо положил свою жесткую руку на голову дочери и нежно провел по ее волосам, таким же густым и черным, как у Лори. «Господи, господи, господи, красавцы вы мои дорогие, никому не позволю вас обидеть — ни белым, ни черным». Джо вытянул ноги, откинулся в своей качалке, закрыл глаза. Если бы это мгновение длилось вечно! Если у него в семье всегда будут мир, любовь и доверие, тогда ему и белые не страшны! Не открывая глаз, он знал, что Робби смотрит на него, угадывал, что Лори встревожена, и чувствовал, что Дженни Ли вертится под его рукой. Но когда он снял руку, она попросила:
— Почеши мне немножко вот здесь! Что-то чешется!
— Надо вымыть головку, дочка! Уж не зверьки ли там у тебя завелись, а?
Все засмеялись и не сразу услышали, что стучат в дверь. Джо вскочил было и опять сел.
— Ты чего всполошился, Джо? — спросила Лори Ли, заметив, что лоб у него покрылся потом и лицо сразу изменилось.
— Я пойду открою, папа, — сказал Робби, поднимаясь с места.
— Нет, сын, я сам. Нет, нет, ты сиди! — И Джо пошел к двери. Лори и дети смотрели ему вслед.
— Кто там? — закричал Джо своим гулким басом.
— Свои, кто же еще! — ответили из-за двери и застучали еще сильнее. — Открывай, не то дверь выломаю!
Джо поспешно открыл и увидел Рэя Моррисона.
— Так нельзя, друг любезный, — сказал шутливо Джо, — это, знаешь, лучший способ не дожить до старости!
Гость удивился:
— Чего ты, братец, а? Небось решил, что это ОН за тобой явился?
— Здравствуй, Рэй, разбойник, — сказала Лори. — Неужели ты не знаешь, что не полагается так барабанить в двери по ночам? Ступай, Робби, принеси из кухни стул для дяди Рэя. — В доме Янгбладов все называли Рэя Моррисона дядей.
— Лори Ли Барксдэйл-Янгблад — самый прекрасный персик в Джорджии! Твой муж даже не знает, какой он счастливец! Слышишь, Джо, что я говорю?
Все уселись у камина, мужчины друг против друга.
— Если бы ты знал, Джо, какой у тебя был вид, когда ты открывал мне дверь, — сказал Рэй и вдруг, что-то вспомнив, ткнул пальцем в Джо и захохотал, а тот, глядя на него, тоже засмеялся. Оба безудержно хохотали, а Лори и дети удивленно глядели на них, не понимая, что их рассмешило.
— Ну чего вы смеетесь? — спросил Робби. — Что за штука такая смешная?
Джо и Рэй посмотрели на него и еще пуще захохотали. Когда они наконец успокоились, Рэй сказал:
— Извините, друзья. Конечно, невежливо смеяться, когда никто не понимает, над чем смеются. Вы ведь не знаете, что сегодня случилось… — И заметив, что Джо, покачав головой, подмигнул ему, Рэй прикусил язык. Так ему и не пришлось рассказать о столкновении с кассиром.
— Что же ты замолчал, Рэй? — спросила Лори. Рэй глянул на потолок:
— Фу ты, из головы вылетело, что хотел сказать. Должно быть, ничего важного.
— Ты начал говорить о том, что сегодня случилось…
Рэй лишь покачал головой:
— Не помню, честное слово.
Конечно, обмануть Лори было нельзя, но она решила больше не приставать к нему. Она посмотрела на детей.
— Ну, ребята, пора. Ступайте в кухню, наливайте воду и начинайте мыться. Робби, иди первый. А ты, Дженни Ли, побудешь здесь!
— Пусть она сначала, мама! Лори строго взглянула на него.
— Я что сказала?
— Ладно, мама, — подчинился Робби.
Как всегда в субботу, дети вымылись в большом жестяном корыте, потом еще посидели в комнате, пока мама не приказала им идти спать. Они помолились и, перецеловав взрослых, пожелали им спокойной ночи.
Дядя Рэй сказал:
— Желаю вам спокойно спать, клопов к себе не подпускать!
Дети засмеялись:
— Постараемся!
Когда они ушли в кухню, Лори Ли откинулась на спинку стула и спросила:
— Ну как, Рэй, вспомнил, что ты собирался рассказать?
Лицо гостя оставалось непроницаемым.
— Что именно? — Рэй покосился на Джо.
— Ну небось знаешь. Ты было начал, а потом притворился, что не помнишь.
Рэй покачал головой.
— Ведь вот начисто вылетело из головы! Сижу и никак не вспомню. Да это, право, пустяки, как перед богом говорю.
Спокойный вид Рэя Моррисона все же и на этот раз не убедил Лори, но она перестала расспрашивать. Рэй еще посидел, поговорил о том о сем и собрался уходить.
— Почему ты так торопишься? — спросила Лори.
— Почему тороплюсь? Да я уж с каких пор у вас сижу! Мне еще хочется прогуляться — ведь суббота сегодня, а завтра утром в церковь.
— Рэй Моррисон, стыдись, бессовестный, говорить неправду накануне святого дня. Ты уж столько времени не был в церкви, что забыл, как там и дверь-то открывается!
Гость улыбнулся.
— В ближайшее воскресенье обязательно соберусь. Вот увидишь. А что, пойду, может мне и в самом деле повезет.
— Молиться надо, Рэй!
— Что толку молиться? Сколько ни молись, от белых добра не дождешься! Вот в чем загвоздка! Помнится мне, есть такой рассказ: один человек собрался в путь, а идти ему надо было густым лесом, где водились громадные злые медведи. Ну, парень, конечно, боялся. А священник ему и говорит: «Как увидишь медведя, становись на колени и читай молитву, тогда он тебя не тронет». Ну вот, в чаще леса парень увидел громадного старого медведя. Он сразу бух на колени и давай молиться. А медведь как ударит его лапой по заду, а парень как покатится кувырком, так и катился до самого дома. После священник ему говорит: «Вижу, ты жив и здоров, значит, послушал меня и молился». А верующий брат отвечает: «Знаете, ваше преподобие, молиться-то, может быть, хорошо в церкви, а в лесу, среди медведей, ни черта это не помогает».
Лори и Джо смеялись до упаду, но Рэй даже не улыбнулся.
— Язык-то у тебя без костей! — сказала Лори, не желая поощрять зубоскальство над религией, хотя в душе отчасти разделяла его скептическое отношение к церкви.
Рэй кивнул на Джо и засмеялся.
— Пусть тебе дьякон Янгблад расскажет, что он думает насчет молитвы и наших белых. Белый человек— все равно, что полярный медведь! Вот заведу себе ружьецо…
Джо вышел проводить Рэя и закрыл за собой дверь. Ночь была темная, пасмурная — ни луны, ни звезд, сырость и холод пронизывали до костей. Джо спустился во двор вместе с гостем и, положив ему руку на плечо, задержал его.
— Я не хотел, чтобы Лори знала про историю с Маком, — сказал он.
— Я так и понял, но почему?
— Не хотел волновать ее, она бы испугалась.
— Нет, не испугалась бы. Ты за нее не бойся. Твоя жена никому спуску не даст — ни белому, ни черному. Она действительно смелая женщина.
Шея Джо вдруг покрылась испариной, несмотря на холод.
— Так-то так, но все равно расстраивать ее я не хочу. Ты понимаешь…
— И нисколько она не расстроится, наоборот, гордиться тобой будет. Ну, это уж твое дело. А мое дело — пойти отпраздновать субботу. Увидимся в церкви! — И Рэй пошел со двора.
— Погоди минутку! — крикнул Джо, и Рэй обернулся.
— Я… я хочу поблагодарить тебя и ребят за то, что поддержали меня сегодня.
— Да ну, чепуха! — ответил Рэй и зашагал по темной улице.