Она пыталась найти уединение на природе, но лорд Лесли постоянно навязывал ей свое общество, оказываясь рядом каждый раз, как только Мартиника выходила за пределы дома. Он был по-детски трогателен, и у девушки не находилось мужества отказать ему. Молодую вдову начинал раздражать тот факт, что у нее нет возможности, даже прогуляться в одиночестве. Единственное место, где никто не мог помешать насладиться своим собственным обществом, были спальня и деловой кабинет покойного мужа. Существовало еще ее убежище в библиотеке, но у вдовствующей герцогини сейчас хватало дел, требующих немедленного решения, и она не могла себе позволить расслабиться в уютной комнатке, спрятанной за одной из книжных полок. Мартиника весь день проводила за работой. Она не желала думать о завещании герцога, предпочитала забыть о нем хоть ненадолго, и тогда, быть может, проблема разрешиться сама собой.
В тот вечер вдовствующая герцогиня как раз приводила в порядок учетные книги, когда услышала на лестнице недовольный голос Клотильды, вычитывающий экономку. Вначале Мартиника решила не отрываться от своего занятия, но когда услышала, что невестка практически перешла на крик, решила выяснить, что происходит в ее доме.
— Я не могу понять, почему вы не слушаете меня миссис Даутфайер! Приготовьте две комнаты для гостей немедленно!
— Но хозяйка не сообщала о гостях, ваша светлость, и единственные свободные комнаты в доме сейчас — это комната покойного и соседние с ней покои, в которых еще недавно проживала сиделка его светлости. Правда есть еще чулан на чердаке, который переделали по настоянию хозяйки, но он настолько мал, что я не знаю, удобно ли будет поселить в нем гостя, — лепетала экономка.
— Позвольте спросить, что здесь происходит? — вмешалась в разговор Мартиника. Она с непониманием взирала на плотную фигуру мужчины, которая возвышалась рядом с новоиспеченной герцогиней Сомерсет. Черты лица гостя, чем то походили на саму Клотильду, только в мужском варианте. Смотрелся он грубо, но эта грубость имела какой-то чувственный характер. Взгляд его глаз был уставшим, в темных волосах уже появилась проседь, хотя выглядел он моложаво.
Мартинике никто так и не сообщил итог переговоров, произошедших в день после похорон, потому слова новоиспеченной герцогини Сомерсет стали для нее сюрпризом.
— Ваша светлость, учитывая некоторые, известные вам обстоятельства, мы взяли на себя смелость пригласить в Шератон некоторых гостей. Только что прибыл мой брат, лорд Уэльс — при этих словах Клотильда сделала жест рукой в сторону рядом стоящего мужчины, который учтиво поклонился, — и его друг. Я просила вашу экономку приготовить им комнаты, но она утверждает, что ей негде поселить гостей.
— Почему меня никто не поставил в известность? — почти прошипела Мартиника, с трудом сдерживая ярость. «Так вот, что задумали мои дорогие родственнички — выставить меня как корову на ярмарке, в моем собственном доме!»
— Милые дамы, осмелюсь вмешаться в ваш разговор, — из темноты холла донесся вкрадчивый голос, и Мартиника увидела высокий силуэт худощавого мужчины. Голос приблизился, и очень скоро, гость вступил в полосу света, отбрасываемого свечами, и хозяйка Шератона получила возможность рассмотреть его более внимательно. Светлые волосы мужчины были аккуратно зачесаны назад, одет он был в бежевый костюм, сшитый по последней моде, в правой руке держал трость, хотя не было заметно, чтобы гость имел проблемы с походкой. Черты лица в неясном свете прихожей казались излишне острыми, придавая несколько хищное выражение. Он казался более худым, чем был на самом деле благодаря своему выдающемуся росту. Но, не смотря ни на что, производил благоприятное впечатление. Облик гостя казался знакомым, но кого он ей напоминал, девушка не могла разобрать. Мартиника привыкла смотреть на многих людей свысока, тут же ей самой пришлось задрать голову, чтобы встретиться с взглядом насмешливых карих глаз.
— Позвольте представиться, раз уж мы все равно нарушили некоторые правила приличия, явившись в дом без приглашения хозяйки: меня зовут мистер Паркер Уорнер, — при этом он учтиво поклонился, и продолжал, — получив приглашение, соблазн провести пару недель вдали от лондонской суеты был слишком велик, чтобы им не воспользоваться. Поверьте, если бы я и мой дорогой друг знали, что вашу светлость не поставили в известность, то не переступили бы и порога этого дома. Но сейчас, поскольку мы приехали издалека, прошу вас простить нашу наглость, и хотя бы накормить бедных скитальцев. Обещаю, мы покинем вашу обитель сразу же после этого.