— Тебе сейчас больно? — поинтересовался Паркер, чувствуя, что Мартиника старается скрыть свои ощущения. Девушка задумалась на секунду, и поняла, что для своего же блага ей лучше говорить правду:
— Все что ты делал до этого момента заставляло меня терять рассудок, но сейчас… Да, мне очень больно. Ощущение, что внутри меня прошлись наждачной бумагой. В любовных романах я об этом не читала, хотя мать меня предупреждала, то в первый раз не очень приятно.
Паркер успокаивающе поцеловал Мартинику в губы, и осторожно скатился рядом с ней на бок:
— Ну же, милая, иди ко мне поближе, — прошептал он ей на ухо, и, прижавшись сзади, нежно обнял.
— Что? Это все? — удивленно спросила Мартиника.
— К моему несчастию, да. Вряд ли ты в состоянии продолжить, а я не склонен заниматься любовью, если женщина при этом испытывает боль. Оставим эти игры маркизу де Саду, — произнося это, Паркер ненавязчиво гладил ее низ живота, от чего Мартинике постепенно становилось лучше.
— И что мы будем делать дальше? — растерялась девушка, думая, что теперь Уорнер оставит ее саму, и на нее набросятся мысли одна другой унизительней.
— Мы полежим, я тебя приласкаю, а когда уснешь — пойду к себе. Только ключ придется мне отдать, иначе слуги наутро найдут распахнутые двери.
— Ты, правда, останешься, пока я не засну? — обернулась через плечо Мартиника и заглянула в его карие глаза, которые были непривычно серьезными.
— Правда, правда, — прошептал ей Уорнер, зарываясь лицом в ее разметавшиеся по подушке волосы.
Глава 18
Наутро Мартиника готова была решить, что произошедшее этой ночью, всего лишь сон или плод ее фантазии, но капли крови на простыне и тянущая боль внизу живота говорили обратное. Паркер выполнил свое обещание: оставался с ней до тех пор, пока она не заснула. Кто знает каких ему это стоило усилий, из своей прошлой жизни Мартиника также знала, как раздражены бывают мужчины, не получая желаемого.
Спустившись к завтраку, вдовствующая герцогиня застала всех гостей за столом. Избегая смотреть Уорнеру в глаза, она пробежала к своему месту, принося извинения за опоздание.
— Мартиника, тебе нездоровится? — обеспокоенно задала ей вопрос Мэри, — Ты, по-моему, слишком бледна с утра.
— Ничего страшного, наверное, я просто не выспалась.
— Да, похоже, вашей светлости снился вчера кошмар, — вмешался в разговор Уорнер, и Мартинике пришлось посмотреть на него. В ответ он ей тепло улыбнулся, в глазах играли искорки смеха: — Я вчера слышал в своей комнате, как вы метались по кровати и стонали. Даже испугался, что вам стало плохо, хотел идти за вашей горничной, чтоб она проверила, как вы себя чувствуете, но потом вроде все стихло.
После своих слов Уорнер продолжил трапезу, как будто ни в чем не бывало, а Мартиника стала пунцово красной и потупила свой взгляд в тарелку, единственное, что она смогла выдавить из себя:
— Вы правы, мне действительно снился кошмар…
Эдуард обеспокоенно посмотрел на лорда Уэльса, встретив с его стороны внешне бесстрастный взгляд.
«Неужели Ландану улыбнулась удача», — думал Колин.
«Неужто, Уэльс сумел ее соблазнить раньше» — вертелось в голове виконта.
— Прошу меня простить, мне нездоровиться. Я, пожалуй, пойду еще полежу, — извинилась перед гостями Мартиника и удалилась.
Оказавшись в своей комнате, девушка начала задыхаться от страха. Что она натворила? Доверила свою честь в руки человека, которого едва знает и он в первый день начал отпускать прозрачные намеки. Что дальше? Заявит, что это он был в ее комнате вчера? Но подобными заявлениями он скомпрометирует в том числе и себя. Шантаж? Но ее муж умер, а благодаря наследству любой из присутствующих здесь кандидатов женится на ней, даже если она переспит с полком солдат британской армии… Сколько не силилась, Мартиника не могла понять, зачем Уорнеру понадобилось разыгрывать утреннее представление. Когда на ее глазах, провернулся ключ в замке внутренней двери, и сквозь образовавшуюся щель в ее комнату проник Паркер.
— Ты что совсем с ума сошел? — гневно прошипела девушка.
— Можно и так сказать, — ответил ей с глупой улыбкой Паркер, — не хотел тебя сегодня делить с твоими занудами гостями. Они мне за эти несколько недель порядком надоели, а учитывая вчерашние события — ты мне обязана.
— Чем же я тебе обязана? — с вызовом воззрилась на него Мартиника.