На следующий день Уорнер, опять никем не замеченный, наблюдал, как в сопровождение на этот раз лорда Уэльса Мартиника совершала свой ежедневный обход поместья. После просьбы Колина, Паркер не мог спокойно общаться с другом, в душе у него возникала непонятная ярость при одном только взгляде на него. Но гораздо больше, чем намерения лорда Уэльса, его беспокоило состояние Мартиники. Она показалась ему рассеянной и взволнованной, постоянно что-то переспрашивала управляющего, и, не дослушав его ответ, следовала дальше. За ужином хозяйка бросала на Паркера обеспокоенные взгляды, которые он улавливал боковым зрением, но понимая, что им необходимо соблюдать внешнюю дистанцию Уорнер лишь улыбался ей, продолжая смотреть в другую сторону.
В гостиной Паркер не стал задерживаться, спустя час незаметно для большинства гостей покинул комнату и отправился в библиотечный кабинет, искренне надеясь, что молодая вдова присоединится к нему. Мартиника не заставила себя долго ждать, возникнув через некоторое время на пороге. Она стояла там, пребывая в явном замешательстве, не понимая как себя вести с ним дальше. Внутри Уорнера разлилась неимоверная нежность по отношению к этой женщине, и он тут же подскочил к ней и осторожно обнял, целуя в висок:
— Не надо меня стесняться, родная.
Мартиника подняла на него взгляд и криво усмехнулась:
— Просто я не совсем понимаю, что произошло. И боюсь ты, вряд ли, в состоянии это объяснить.
— Ну, почему же? То, что произошло, абсолютно естественное следствие человеческой природы: взаимного притяжения мужчины и женщины.
— И все? — грустно ответила ему девушка, и тут же продолжила, — Все равно спасибо, Паркер. Я так часто боялась того, что мне предстоит пройти, и к тому же объясняться с моим будущим мужем, что была на грани нервного срыва… И вдруг все произошло, просто и понятно, без долгих объяснений и сожалений. Если ты чувствуешь ответственность за меня — то не нужно, я сама хотела этого, ты был прав, когда сказал, что теперь я перед тобой в долгу.
— Впервые меня благодарят за то, что я лишил женщину чести, — произнес с усмешкой Паркер.
— Но ведь это останется нашим секретом? — посмотрела на него вопросительно Мартиника
— Безусловно, — произнес он с горячностью, и продолжил, — но я надеюсь, ты не будешь против моего общества еще какое-то время?
Мартиника улыбнулась и, покинув его объятия, подошла к оттоманке. Присела на нее, как обычно подтянув ноги к туловищу.
— Боюсь, некоторые природные причины могут мне этого не позволить, — произнесла она с издевкой, ожидая реакции Паркера на это сообщение.
Уорнер в ответ только немного хохотнул, и присев перед ней на ковер, оперся спиной об оттоманку.
— Но у нас впереди еще есть время, — сказал он, — кроме того, я имел в виду не только постель. Хочу провести как можно больше рядом с тобой, даже просто глядя в твои глаза, цвета неба перед грозой. Готов поспорить, тебя сейчас что-то беспокоит, потому как еще сегодня утром, перед тем как я тебя покинул, они были намного светлее… Где-то такого цвета, как небо незадолго после рассвета.
Произнося эти слова, Уорнер внутренне ругал самого себя: «Ты обещал обойтись без ненужного романтизма!!! Еще не хватало признания в любви, чтоб она бросилась тебе на шею и наплевала на все деньги мира. Хотя, кто знает… Возможно, все твои предположения ложны: никто не выберет любовь бедного Уорнера, когда на карте целое состояние. Так что ограничимся интрижкой, не обременительной ни для себя, ни для вдовы».