— Вы уверены? — хриплым голосом прошептала Мартиника, облизнув при этом пересохшие губы.
— Мне казалось, мы давно перешли на ты, родная, — произнес недовольно Паркер, разворачивая ее к себе лицом, — Что опять тебя смущает?
— Меня смущает твое положение… — произнесла сбивчиво Мартиника.
— Ой, не смеши меня Марти! — воскликнула Мэри, которая быстрее всех пришла в себя — не ты ли полчаса назад рыдала как сумасшедшая из-за того, что Паркер не вернется, поскольку ты слишком богата!
Паркер довольно усмехнулся, услышав это, и вопросительно приподнял бровь:
— Слишком богата?
— Сомерсет оставил второе завещание, мне не нужно ни за кого выходить замуж, я итак остаюсь хозяйкой Шератона.
— Значит ли это, что ты передумала связывать себя узами брака? — произнес герцог Кембриджский, и на лицо его легла тень.
— Мы могли бы обсудить все подробности наедине?
Глава 28
Оказавшись в тиши делового кабинета, Мартиника не спешила начинать разговор, пытаясь собраться с мыслями. Все это время Паркер выжидающе наблюдал за ней, внутренне опасаясь ее решения. Из остальной части дома доносились лишь приглушенные звуки, но герцог Кембриджский был уверен, что там сейчас царит небывалое оживление, связанное с его приездом. Все, кто отсутствовал в гостиной, восполняют этот пробел, допрашивая чету Кентервиль и лорда Уэльса. Даже присутствие мистера Гордона вряд ли удержит гостей Шератона в рамках приличия.
— Ваше высочество… — начала было снова Мартиника, но Уорнер прервал ее с выражением огромного недовольства на лице.
— Я еще раз повторяю, не надо так ко мне обращаться, если мы не на официальном приеме!
— Как тебя изволишь называть?
— Предпочитаю обращение любимый, — вернулся к своему юмору Паркер, и, бросив растерянный взгляд на Мартинику, добавил: — Или узнав, что я герцог Кембриджский, ты меня разлюбила?
Девушка уставилась на него с некоторым раздражением:
— Да будь ты хоть принцем Датским, я бы тебя не разлюбила. Неужели тебе непонятно! Учитывая твою принадлежность к королевской семье, я опасаюсь скандала, если станет кому-либо известно хоть капля из того, что я тебе рассказала о своем происхождении!
Уорнер поднялся с кресла и притянул ее к себе, беззастенчиво целуя в губы.
— Глупенькая, а чем, по-твоему, я занимался во время своего отъезда? Приданое себе собирал?
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Лицо Паркера приобрело заговорщицкий оттенок, и он полушепотом произнес на ухо девушке:
— Я заметал следы…
Но видя отсутствие понимания со стороны Мартиники вздохнул, выпустил ее из объятий и начал прохаживаться по кабинету:
— По правде говоря, мне не пришлось ничего делать. Твой опекун-супруг позаботился обо всех вопросах идеально: свидетельство о рождении составлено по всем правилам, чета Житан действительно существовала. При опросе свидетелей, кстати, в живых которых осталось очень мало и большинство из них уже преклонного возраста, почти все вспомнили, что после смерти супругов осталась бедная сиротка, которую взял на попечении какой-то дворянин. Не иначе как, преследуя свои неблаговидные мотивы, но поскольку он был до неприличия богат, никто не мог воспрепятствовать.
Мистер Гордон помогал мне в этом расследовании, и представил королеве полную характеристику вдовствующей герцогини Сомерсет как будущей моей супруги. Я убедил ее величество полностью одобрить мой выбор, хотя признаться, денежный вопрос вызывал небольшие споры. Но еще большее недовольство вызвало несоблюдение вдовьего траура, но поскольку это было волей покойного, ее величеству пришлось согласиться с этим аргументом. Так что, если ты теперь мне откажешь: я кроме того что стану самым несчастнейшим человеком в мире, окажусь еще в весьма глупом положении. Месяц убеждать матушку дать согласие на брак, от которого в последствии отказалась невеста!
Мартиника смотрела на Уорнера затаив дыхание, сердце учащенно билось в груди, в горле застрял комок, потому она не могла произнести ни слова.
— Любимая… Если ты и дальше будешь молчать — я сойду с ума от переживаний! — обратился к ней герцог Кембриджский, — Я боюсь даже подумать, что может означать твое нежелание говорить.
— Не глупи, Паркер, — хриплым от волнения голосом произнесла девушка, — просто я никак не могу осознать все, что происходит вокруг.
Уорнер снова приблизился к ней и обнял, положив ее голову себе на плечо.
— А что осознавать? По-моему, быть герцогиней ты уже должна была привыкнуть.