Доктор Ньюфилд (удивлен и почти что рассержен). Никаких сомнений. Ненависть инстинктивная и такая, в возникновении которой сложно кого–либо обвинить. В животном мире это заметно меньше, поскольку…
Эдна. Мы говорим о Патриции. Она когда–нибудь сможет преодолеть в себе ненависть?
Доктор Ньюфилд (авторитетно). Никогда.
Эдна. Так какой рецепт?
Доктор Ньюфилд. Очень простой. Удаление объекта ненависти за пределы семьи. Или…
Патриция. Или?…
Доктор Ньюфилд смотрит на Эдну в ожидании разрешения продолжить.
Эдна (вмешивается, с иронией). Развод. Но ведь это ненависть новой жены к жене бывшей, как бы «воровке», и к ее сыну–сообщнику.
Доктор Ньюфилд. Сын ни в чем не виновен. Если мы проследим всю историю до истоков, то найдем, что это вина отца.
Эдна (не совсем понимает, пытается прояснить, что он имеет в виду). Возвращаясь к истокам… Виновна мать. (Сомневается.) Если тут вообще есть чья–то вина.
Доктор Ньюфилд (авторитетно). Нет, ее вины здесь нет. В инстинктивной борьбе за выживание она отдает себя в целях продолжения рода.
Патриция (потрясена этим). «Продолжения рода».
Эдна. В ком?
Доктор Ньюфилд. В ее сыне, очевидно.
Эдна (настаивает). «Отдает себя». Таким образом, это все же ее вина.
Доктор Ньюфилд. Нет. Как известно, именно мужчина оплодотворяет. Для женщины естественно соблазнить его.
Эдна (с ударением). А для него естественно быть в постоянной готовности. Никакой мужчина не сможет сопротивляться подобному предложению… (Доктор Ньюфилд внимательно, с профессиональным интересом наблюдает за Эдной. Она, с тем, чтобы его успокоить, обращается к нему.) Ты бы отказался, дорогой?
Доктор Ньюфилд (колеблется, не желая задеть или обидеть Патрицию). Может да, а может, нет… (Патриции.) А ты когда–нибудь?… Как женщина… (Сожалеет, что задал этот вопрос, меняет подход.) Ты его давно знаешь? (Патриция кивает, не осознавая, что доктор пытается спросить ее о том же, но завуалировано.) Я имею в виду… Тогда, когда вы были помолвлены, хотя бы изредка…? (Смущается, опять пытается смягчить вопрос.) Вы друг к другу ходили в гости… надолго?
Патриция. Мы вместе выросли.
Эдна (пытается помочь). Дорогая, он хочет выяснить, не подталкивала ли ты сама его к… Ну, в какой–то степени, как и все мы… (Застывает под жестким, упрекающим ее взглядом Патриции.) Или он когда–нибудь не пытался ли…
Доктор Ньюфилд (закрывает тему). Любой мужчина предпринимает хоть какие–нибудь «попытки». Даже если он в действительности и не хочет. Но выбирает и решает женщина… Давайте вернемся к сыну. Ты видела его, когда он был ребенком?
Патриция. Издалека.
Доктор Ньюфилд. Тогда он вызывал у тебя антипатию… что–нибудь вроде ненависти?
Патриция (мысленно возвращается назад, восстанавливает в памяти свои чувства). Мне просто было больно…
Доктор Ньюфилд. И никакой ненависти.
Патриция (неуверенно). Вроде бы нет…
Доктор Ньюфилд. Когда ты впервые осознала это чувство, как ненависть, настоящую ненависть? Когда ты с ним первый раз говорила?
Патриция. Еще до того.
Доктор Ньюфилд. До чего?
Патриция. До того, как его отец все уши мне прожужжал о нем.
Эдна (мужу). Он постоянно говорит о нем.
Доктор Ньюфилд. И всегда в этих рассказах присутствует мать.
Эдна. В том–то и дело. (Патриции.) Объясни ему.
Патриция (терпеливо). Когда бы он не говорил о Дэвиде, она снова и снова оживает.
Доктор Ньюфилд. Например?
Патриция (с болью). «Им это нравилось.» «Они пошли вместе.» «Это их любимая музыка.»
Доктор Ньюфилд. Точно. И это связало оба имени в их болезненном воздействии. Эта невидимая связь приковала сына к матери, то есть к врагу.
Неожиданно входит Росс, отдает пальто и шляпу Мозесу, который суетится вокруг него. Удивлен, увидев Ньюфилдов. Очевидно, он с ними не знаком. Они тоже удивлены. Все встают.