Удар попал по челюсти в момент нападение моего противника. Его тело было резко остановлено в воздухе и тяжело рухнуло на землю.
Со сжатыми кулаками и с тяжелым ощущением неравного боя я повернулся к Диме и крикнул:
— Спина к спине, Дим… Смотри за ножами…
Но что мог бы сделать слабенький юноша против опытных хулиганов, привыкших к ножевой расправе? Результат драки был ясен заранее. Но побледневшее лицо Димы было решительно, и глаза его с вызовом смотрели на толпу воров.
Еще секунда-две и мы были бы смяты массой наших противников, но в этот момент в тесно обступившей нас толпе раздался громкий, решительный крик:
— Стой, ребята!
«Неужели помощь?» мелькнуло у меня в голове.
— Стой, братва, стой! — продолжал кричать тот же голос, и из обступившей нас человеческой стены вырвался какой-то паренек с копной черных волос на голове и вихрем бросился ко мне. Я напрягся для удара…
— Это я, дядя Боб, я — Митька с Одессы! — радостно воскликнул парень, подскочил ко мне и, повернувшись к ворам, твердо и повелительно сказал:
— Этого моряка я знаю. Свои в доску. Откатывай, ребята…
К крайнему моему удивленно, воры отступили.
— Эй, расходись! Что там собрались в кучу? — крикнул в этот момент издалека конвойный, и толпа поредела. Солдат увидел лежащее тело и заспешил к нам. Митька тоже благоразумно исчез.
— Что тут у вас? — с досадой спросил солдат.
— Да вот, товарищ красноармеец… — взволнованным голосом начал священник. — Этот, вот, молодой человек…
— Погодите, батюшка, — я сам все объясню, — прервал я его. — Больной, вот, тут упал. Видно, припадок. И лицо, вот, в кровь разбил. Разрешите я его в здание внесу?
— Ладно, неси, пока пересчета не было…
Я поднял бесчувственное тело вора, внес его в здание тюрьмы и вернулся на свое место.
Позже, уже перед самой посадкой в вагоны, ко мне подошла группа урок. Митьки среди них по-прежнему не было. Один из них выделился из группы и подошел ко мне вплотную. Вид у него был мирный, но я все же внимательно следил за его руками. Мне не раз уже приходилось видеть молниеносное движение руки с клинком ножа и слышать безнадежный в этих условиях крик — «Держи, держи!» — после падение жертвы.
К моему удивленно, вор не проявил никаких враждебных намерений.
— Ну, вот, — укоризненно сказал он. — Счастье твое, что Митька-одессист тут попался. А то был бы ты вспоротый… И не стыдно тебе, а? Ну, за что ты нашего Ваньку так вдарил? Ну, бил бы, как человек… Дал бы раза по морде и все тут. А то, вот, переломал парню все кости… Разве так бьют? Совести в тебе нет! А еще интеллигент!
Я невольно рассмеялся от неожиданности такого упрека.
— Ладно, ладно… В следующий раз буду бить уж не так сильно. А вы лучше со мной не ссорьтесь, ребята. Давайте по хорошему жить…
Эта история, как это не может показаться странным, создала мне большой авторитет среди воров и бандитов. В Соловки я приехал с ореолом человека, который зря не донесет, не «стукнет», но с которым выгоднее жить в ладу…
Невеселый путь
На грязной узкой улице, ведущей из тюрьмы, к вокзалу, длинной лентой вытянулся наш этап — более 500 человек. Живая лента арестантов тесно окружена конвоем. Их винтовки угрожающе направлены на нас. Впереди идет специальный патруль, разгоняющий пешеходов.
— Эй, там! Не высовывайся из рядов… Шаг вправо, шаг влево — будем стрелять! — кричит конвоир…
Понуро и медленно двигается человеческая масса. У каждого свое горе и свои невеселые мысли…
Вот, впереди — выстрел… Через минуту мы проходим мимо лежащего неподвижно человека, руки которого еще конвульсивно вздрагивают… Что он — пытался бежать в самом деле, или, увидя на тротуаре родное лицо, не удержал радостного шага в сторону?.. Или просто этот выстрел — месть чекиста? Ведь фраза — «убит при попытке к бегству» — покроет все.
Из задних рядов к нам проталкивается подвижная фигура Митьки. За эти 4 года он вырос и возмужал. Черная копна волос разрослась еще больше, но лицо его словно сделалось измятым и покрылось морщинами. Видно, пришлось видеть невеселые дни… Мы радостно здороваемся, как старые друзья.
— Ну, спасибо, Митя, что выручили… А я уже думал сам себе «Вечную Память» петь, когда ваши ребята нас окружили…
— Это подходяще вышло, что я здесь очутился, — сияя, отозвался Митька. — А то ребята освирепели… Шутка сказать — так Ваньку-Пугача угробить… Он у нас ведь первым силачом считался…