— Пожалуй, вы правы, — задумчиво сказала старая учительница. — Тут не до личного самолюбия. Надо защищать ребят…
Страх и совесть
Несмотря на все наше миролюбие, придирки Комсомола все усиливались. Заметили мы и усиленное внимание со стороны ЧК. Наши политруки все больше стали смахивать на шпионов, и приближение крупных неприятностей стало чувствоваться все больше.
Однажды, поздно вечером ко мне постучался моряк Григ.
— Вот что, Борис Лукьянович, — волнуясь, с трудом выдавил он после нескольких минут незначительного разговора. — Я хотел посоветоваться с вами относительно одного очень серьезного дела. Оно меня очень мучает…
— Ну, что ж, давайте, Григ, подумаем вместе.
— Только, Борис Лукьянович, это дело совершенно секретное. Я только вам и решился про него сказать…
И путаясь в словах и краснея, юноша признался мне, что он взял на себя обязательство быть шпионом ЧК в нашей дружине.
Меня не удивило его сообщение. Что ЧК должна была постараться завербовать информаторов из числа наших скаутов — было очевидно: мы не могли оставаться вне пределов щупальцев ЧК…
А как бы поступили вы?
Кажется странным и на первый взгляд чудовищным, как это честный человек может взять на себя обязанности шпиона в той среде, где он живет и работает.
Но вот, представьте себя, читатель, на месте такого человека, среднего советского гражданина, служащего, рабочего или учащегося.
Вот вы получаете повестку:
— «Гражданину такому то. Предлагается вам явиться в ЧК, комната No… такого-то числа, к такому-то часу»…
Не подчиниться, конечно, нельзя. Вы лихорадочно перебираете в памяти ваше прошлое, настоящее, список ваших знакомых и недоуменно и тревожно спрашиваете себя: «зачем это я мог понадобиться ЧК»?
Оставив домашних в сильнейшей тревоге, вы, «скрипя сердцем», идете в ЧК. В комендатуре вас предупреждают, что для того, чтобы выйти обратно, вы должны получить подпись следователя на пропуске… Слово — «следователь», и полученная информация вас, конечно, не радуют. Вы уже начинаете чувствовать себя в зависимости от любого его каприза, а безответственность и произвол чекистов вам хорошо известны по многочисленным страшным рассказам, окружающим работу ЧК.
Следователь встречает ласково и приветливо, что несколько успокаивает вас. Он любезно расспрашивает вас о прошлом (так, мимоходом), о вашей работе, о перспективах. Ни слова о причинах вызова. Затем он задает вам вопрос об отношении к советской власти. В вашем мозгу молнией мелькает анекдотический ответ: «сочувствую, но ничем помочь не могу», но, разумеется, в стенах ЧК вы отвечаете — «сочувствую» или, если вам уж очень противно лгать, — «лояльно».
— Ну, вот и прекрасно, — оживленно подхватывает следователь. — Мы так и знали, что в вашем лице мы имеем сознательного советского гражданина, всецело преданного нашему советскому государству. Это нас очень радует, ибо мы прекрасно знаем, что со всех сторон окружены контрреволюционерами, вредителями и шпионами. Скажите, пожалуйста, — уверенно спрашивает дальше следователь, как о чем-то само собой разумеющемся, — вы, конечно, не приняли бы участие в этих подлых организациях буржуазии?
— Ну, конечно, нет!
Ответ, как видите, единственный. Другого нет…
— Ну, мы в этом и не сомневаемся ни капли. Ну, а скажите, например, вот, если бы вы узнали о существовании таких контрреволюционных организаций — как бы вы поступили в таком случае?
А ну-ка, дорогой читатель, проверьте самого себя! Как бы ответили вы на такой вопрос в стенах ЧК?.. Большинство спрошенных отвечает, что они употребили бы все свои усилия, чтобы «отговорить» участников от такого «гнусного» дела.
— Ну, хорошо, а если бы они не были бы убеждены вашими доводами, а продолжали бы свою вредоносную деятельность, что тогда?
Спрашиваемый мнется.
— Ну, я уверен, — как бы не замечая этой нерешительности, говорит чекист, — что вы, как сознательный советский гражданин, сочувствующий нашей власти, сочли бы, конечно, нужным сообщить нам о существовании подобной организации. Ведь так?
Против логики такого вывода трудно спорить, и вы вынуждены с ним согласиться.
Следователь кажется очень довольным.
— Ну, и прекрасно. Мы нашли в вас ту степень сознательности, на какую и рассчитывали… Позвольте же приступить к делу (Вы настораживаетесь). В вашем учреждении (заводе, ВУЗ'e) мы подозреваем наличие некоторых антисоветских группировок и просим вашей помощи в деле получение некоторой информации. Какого вы, например, мнение о товарище X.?