В это время в передней раздались шум и голоса.
— Это не по закону! — донесся из передней взволнованный голос Пети.
Потом дверь в комнату отворилась, и вошли трое комсомольцев.
— Закон? — насмешливо переспросил старший, одетый в кожаную тужурку, с револьвером у пояса. — Плевать я хотел на твои законы! А это видел?
Он поднес к носу патрульного кулак.
— Но у вас ведь и ордера нет! — не уступал Петя, стремясь выиграть время.
— «Ордера?» Иди к черту, щенок!.. Законник какой еще выискался! Перетряхните-ка, ребята, тут все этое барахло… — приказал он своим спутникам.
— Что вам нужно здесь? — с отчаянием спросила пришедшая в себя Надежда Ивановна.
— Ах, это вы будете хозяйка? Тут к вам только что знамя скаутское принесли… Где оно?
В этот момент один из комсомольцев нашел в углу древко от знамени.
— Э-ге-ге!.. Глянь-ка, товарищ уполномоченный, вот и древко ихнее.
— Дело ясное!.. Где знамя? — резко спросил он Петю.
— Какое знамя?
— Да, вот, которое здеся было?
— Это старое древко… Оно с год так стоит… Мы давно расформированы…
— Ври, ври больше!.. Словно я не знаю всех ваших фокусов! Думаешь, пионеры не видели?.. Знамя не иначе, как здесь. Не было у них времени скрыть его. Щупайте, ребята, поэнергичнее.
Полетели на пол подушки, постель, содержимое комода. Надежда Ивановна не выдержала.
— Да вы хоть постелей не рвите! Разве-ж можно так?
— Ничего, ничего. Ишь ты, цаца какая буржуазная выискалась!.. И так дрыхнуть будешь!..
Знамени нигде не было. Лицо чекиста омрачилось.
— Ах, вот как?.. Нету, значит?.. В пряточки играть будем, как маленькие?.. Ну, ну!
Потом, подойдя к матери Васи, он тихо и успокоительно сказал:
— А вы, гражданочка, лучше бы по хорошему сказали, где знамя… Мы спокойненько уйдем и никого больше не тронем… Зачем вам это? На кой черт ломаться и скрывать эту тряпку? С нами лучше в мире жить. Сами ведь знаете, чай, не маленькая!..
Надежда Ивановна опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Я ничего не знаю… — всхлипывая, произнесла она.
— Долго я вам говорить буду? — изменил голос уполномоченный. — Сказано — отдать, так нечего тут дурака валять!.. Не забывайте, гражданка, что и вы сами-то служите и сыночек ваш в школе учится. Как бы вам это обоим на улицу не вылететь… Ну, в последний раз говорю — где знамя?..
— Делайте, что хотите, — прошептала Надежда Ивановна, не отрывая рук от лица. — Все равно… Я не знаю…
Чекист досадливо передернул плечики и резко повернулся.
— Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом смотревшую на происходящее.
— Ну, ты, девчонка? — Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. — Говори, где знамя!.. Ну?..
Девочка, как зачарованная, смотрела на его дергающееся лицо и тихо повторила слова старушки:
— Я… я не знаю.
— Как это — не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой — шутки шутят?
Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер.
Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая наган к лицу Лиды:
— Ну? Го-во-ри сей-час же!…
Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ее испуганным глазам дуло револьвера.
Девочка молчала и, не отрываясь, смотрела в его глаза, губы ее дрожали…
— Говори скорей, — внезапно рявкнул чекист. — А то сейчас же, как дохлую собаку, пристрелю! Ну? Где знамя?…
Лида так же спокойно и ровно, как будто во сне, ответила:
— Не знаю…
Потом внезапная бледность покрыла ее лицо еще больше, глаза закатились, и она упала в обморок.
Чекист резким движением положил наган в кобуру и длинно выругался…
— Вот, сукины дети!… И не напугаешь никак!… Так ничего и не нашли, ребята?…
— А, может, они успели в другое место перенести?
— Все равно наше будет… Выследим!… Нам половики для клуба оченно даже нужны… Ладно, хрен с ними… Погодите вы, белое отродье… Еще посчитаемся!…
И чекист с комсомольцами ушли.
Васю нашли внизу, во дворе, лежащим с крепко прижатыми к груди руками. При падении он попал на какие-то пустые ящики и сломал себе ногу. Но ни разу не вскрикнул и не застонал…
В атмосфере беззлобных шуток
Перед длинным белым зданием больницы мы сталкиваемся с двумя девушками.
— Ледя, Ледя! здорово! — прыгает к нам шедшая — еще почти девочка, с румяным лицом и голубыми глазами. — Вы куда? К Васе?