Просто именно в той стороне находился город Троельга с библиотекой, в которой хранились тысячи книг со всего света. Там я и намеревался поискать сведения о молодильных яблоках. В нашей библиотеке книг тоже хватало, но в основном были труды об обычных яблоках, яблонях и всем, что с ними связано, начиная от названий удобрений для лучшего роста деревьев и заканчивая кулинарными рецептами. И при таком богатстве информации ни единого слова о молодильном сорте. Даже в разделе детских сказок.
Обидно, но что делать? Будь в наших книгах хоть одно упоминание о подобных яблоках, они давно росли бы в царском саду, находясь под неусыпным наблюдением и охраной.
– А кто такая Альбина? – полюбопытствовал Мартин, протягивая мне руку и помогая встать на ноги. – Я прежде такого имени не слышал! Тайная любовь, да?
У меня округлились глаза, и ставшие навязчивыми мысли о молодильных яблоках быстро улетучились. Сон предстал в памяти во всей красе. Похоже, я начинаю сильно нервничать из-за этих сказочных фруктов.
– С чего ты взял? Не знаю я никакой Альбины!
– Ты во сне разговаривал, – пояснил Мартин. – Назвал это имя. То есть сначала ты говорил о каком-то пришельце из другого мира, а потом сказал, что полетел к Альбине свататься.
– Мама родная!.. – Я поежился от утренней свежести. Догорающий костер уже не мог хорошо обогреть, а солнце еще не поднялось так высоко, чтобы припекать. – Никогда не думал, что разговариваю во сне. Вражеские шпионы должны быть мною довольны. Что я еще сказал?
– Ничего особенного, – пожал плечами Мартин. – Я думаю, тебе кошмар приснился, ты о каких-то мешках яблок говорил и причитал, что не под силу унести их за один раз.
– Ты не поверишь, – сказал я, – но мне снилось, что на Марсе живут зеленые человечки! Они перемещаются в летающих тарелках и всем предлагают купить какой-то крем для омоложения.
Мартин удрученно вздохнул и подбросил в костер охапку хвороста. Ослабевшие язычки пламени азартно бросились поглощать сухие ветки. Стало заметно теплее.
– Сдается мне, – Мартин зевнул: почувствовав тепло, организм потребовал продолжения сновидений, – что тебе вредно спать. За еретические сны у нас могут запросто сжечь на костре. Чтобы дурь из головы вылетела.
– И не говори!
Нечисть у нас признают, но поверить в то, что на небе тоже есть люди, – никогда: как там можно жить и при этом не упасть на землю?
Глаза слипались, но спать уже не хотелось. Я привычно настраивался на то, что утро пройдет в пустых переживаниях из-за реалистичности сегодняшнего сна. Такое случалось не в первый раз, и я никак не мог понять, как относиться к подобным сновидениям.
Во дворце говорили разное. Советник утверждал, что не стоит обращать внимания – такие сны бывают у каждого впечатлительного человека. И лучше всего никому о них не говорить, иначе хитроумные подданные используют мою впечатлительность в корыстных целях. А звездочет, наоборот, просил подробно записать приснившееся, намереваясь сверить данные с расположением звезд.
Он был уверен, что звезды влияют именно на сны, а не на жизнь человека. За что был официально исключен из царской партии астрологов и основал оппозицию правящему астрологическому режиму. Я обожал слушать их длительные споры. Понимаешь, что это полный идиотизм, но захватывает. Помню, особенно меня поразил отвлеченный спор о максимально возможном количестве ангелов, способных уместиться на кончике иголки. Выкладки, математические формулы, теософические высказывания – так и хотелось им сказать: «Срочно копать огороды, срочно!»
– Откуда они только берутся, эти сны? – риторически спросил я.
Мартин лег на свое место.
– Перебей этот сон другим.
– А если новый окажется еще хлеще?
– Ну… никогда больше не спи!
– Еще чего! – возмутился я. – Из-за одного кошмара лишать себя сна до самой смерти?
– А что такого? – Мартин заразительно зевнул. – Будешь нас каждую ночь охранять, а мы за тебя спать будем.
– Делать мне больше нечего!
– Слушай, Иван, я тут подумал грешным делом: а вдруг над твоим отцом пошутили? – Мартин снова зевнул.
Издевается или на самом деле не выспался?
– То есть?
– Представь, что никаких яблок и в помине нет! Так, оригинальный розыгрыш.
Хм… Умеет человек с раннего утра настроение испортить.
– Вряд ли! – не согласился я. – Над отцом шутить – надо обладать безмерной храбростью и топоронепробиваемой шеей.
– А кто признается, что пошутил? – возразил Мартин. – Царю что – он перепоручил нам это дело и ждет у моря погоды как ни в чем не бывало. А нам эта шутка выйдет боком: так и будем странствовать по свету до самой смерти!
Я отрицательно покачал головой. Мартину дозволено говорить все, что на языке вертится, но иногда он выдает такое, что хоть стой, хоть падай.
– Слушай, а может, и правда есть на свете пришельцы? – лирически спросил я. – Поймаем одного, и пусть нас на тарелке по земле прокатит, всяко быстрее яблоки найдем. Или убедимся, что их не существует, и пойдем тому шутнику морду бить!
– Спать! Срочно спать! – приказал Мартин. – И только попробуй еще раз увидеть сны о зеленых человечках. Лично там появлюсь и надаю всем по разноцветным шеям!
– Тебе легко говорить…
– А кому сейчас тяжело? – Мартин замолчал и нахмурился, стараясь понять, что именно он сказал не так. Вроде все на месте, но звучит как-то неправильно. – В смысле: а кому сейчас легко?
Анюта зашевелилась под покрывалом и сонно пробормотала:
– Мальчики, хорош спорить! Что у нас на завтрак?
– Лапша на уши, – сказал Мартин. – Много лапши, с добавкой!
– Опять? – Анюта открыла глаза. – Не хочу лапшу, надоело! Хочу что-нибудь вкусное! Чья очередь сегодня кулинарить?
Я лег на бок и укрылся одеялом.
– Я позавчера еду ловил, бегал за ней по лесам, по полям. Хватит с меня! Теперь ваша очередь.
– А я вчера за ней же бегал! – подхватил Мартин. – Все равно убежала, зараза такая! Значит, на сегодня остались только ты и кукла.
Анюта приподнялась, окончательно проснувшись. Утренний ветерок после теплого покрывала оказался неожиданно холодным, и она поежилась. По коже побежали мурашки.
– Как вам не стыдно отправлять меня на охоту! – с укором сказала она. – Я и лук-то в руках никогда не держала.
– Возьми чеснок, – предложил Мартин.
– Вампиров настрелять, что ли? – не поняла Анюта. – А разве они вкусные?
– Надо попробовать… – глубокомысленно заявил Мартин. – А то всё они нас… Несправедливо!
Он подхватил камешек и легонько бросил его в котомку.
– А вообще, – добавил он, – у одного из нас есть волшебная кукла, пусть она и охотится.
– Я вам наохочусь! – недовольным голосом прорычала кукла. – На дождевых червячков – почище любой лапши будет. На вид – та же лапша, только мясная.
– А еще жаркое из комаров приготовишь, да? – отозвался Мартин. – Вроде как мелкая дичь.
– Могу! А что такого? – кивнула кукла. – Живцом будешь?
Я досчитал до трех, рывком отбросил покрывало и схватил лук и стрелы.
– Придется мне идти на охоту! Сразу было ясно, что никому из вас не совладать с дичью.
– Между прочим, я охочусь не хуже тебя, и ты это знаешь! – возразил возмущенный Мартин.
– Знаю, – согласился я, протягивая ему лук со стрелами. – Значит, вызвался показать, на что годен? Держи! Двух зайцев нам, думаю, хватит. Удачной охоты!
Я снова лег, а Мартину пришлось задуматься над тем, что под руку говорить о своем мастерстве и умении больше не стоит – мигом запрягут, опомниться не успеешь.
– Хитер, Иван, хитер! – одобрительно прокомментировала кукла.
– Я пойду за хворостом, – сказал я. – Высыпайтесь, кто еще спит, скоро отправимся в путь. Поблизости город Троельга – к обеду доберемся. Если повезет, узнаем у них насчет молодильных яблок. Предупреждаю заранее: тому, кто хоть раз скажет слово «молодильное», от меня здорово влетит!
– Никаких проблем: молчим как рыбы!..
Охота оказалась удачной – Мартин подстрелил двух гусей и сумел убежать от их разгневанного хозяина, рыбачившего неподалеку. Пришлось горе-охотнику ради успокоения рассерженного птицевода-рыболова – он слишком метко кидался камнями – бросить золотую монету из личных запасов, тем самым поменяв гнев на милость и ругань на приглашение заходить пострелять гусей завтра и послезавтра. Мартин кивнул, прокричал в ответ что-то вроде «Ага, ладно!» и, не останавливаясь, побежал к месту привала.