Я водил руками перед собой, как слепой. Я нашёл стул и сел на него. Когда мои глаза привыкли к темноте, я стал различать дыхание Эллы. Она лежала на большой кровати, и я почему-то был уверен, что она не спала. Она должна была знать, что пришёл я. Она должна была слышать, как я спускался по лестнице.
— Элла! — тихо позвал я.
Она не ответила. Смутно циферблат отражал то, что казалось вечностью, заточённой под стеклом, как будто там был тоннель, ведущий в загадочные дали. Я видел очертания тела Эллы под одеялом, угол стола, керосинку, тёмные нагромождения каких-то вещей у меня под руками, под ногами и в другом конце каюты. На лестнице было чуть светлее.
— Элла! — в этот раз сказал я громче.
Я протянул руку и дотронулся до её плеча. Только тогда я понял, что она плакала, не навзрыд, а тихо, в подушку. Я не понимал почему Мои пальцы, которые теперь чувствовали свою собственную неловкость, всё ещё оставались у неё на плече.
И тут она отодвинула руку.
— Уходи Джо! Я не хочу тебя видеть!
— Ты с ума сошла, — сказал я неуверенно. Я ничего не понимал.
— Уходи, Джо!
— Господи!
Когда я это произнёс, я отступил назад, и моя рука задела продолговатый купол керосинки, который наклонился и упал на пол. От удара о палубу стекло разлетелось на мелкие кусочки.
— Смотри, что ты наделал! Она села на кровать.
— Я ни черта не вижу, — сказал я. — Подожди, я зажгу спичку.
Элла соскочила с кровати.
— Дай спички мне, — резко бросила она, — и отойди в сторону, пока я всё не уберу.
Я почувствовал, как она выхватила из моей руки спичечный коробок, и через долю секунды спичка в её пальцах извергла пламя. Внезапная, короткая вспышка, и я её ясно увидел. Её тень легла на деревянную мебель и часы в медной оправе. В этот момент пробило девять, и тихий металлический звон в этой неловкой ситуации прозвучал как никогда отчётливо. Спичка прогорела, и она зажгла другую. Она наклонилась, пытаясь разглядеть, куда упала лампа. В каюте стоял сильный запах керосина.
— Керосин течёт, — сказала она.
— У тебя что, свечки нет?
— Джим все пожёг. Я собиралась их купить. Похоже, она не замечала, что я на неё смотрел.
На ней была очень свободная белая комбинация на тонких тесёмках, так что в свете спички я отчетливо видел её поднимавшуюся грудь и твёрдые соски. Комбинация плотно прилегала к её расслабленному животу, и обрывалась у неё над коленями, как наспех подогнанная занавеска. Её полные мясистые ноги твёрдо упирались широкими ступнями в деревянные планки палубы, а её крупные предплечья поворачивались из стороны в сторону, когда она прикрывая руками спичку, направляла её свет вниз. Я заметил, что у неё была родинка сбоку почти под мышкой, под спутанными густыми волосками. Она пахла теплом, потом и постелью.
— Смотри под ноги, — нежно сказал я. — Ты можешь пораниться.
Она нашла лампу.
— Ты не видишь щётку? — спросила она, повернувшись ко мне.
Я преградил ей путь.
— Джо…
— Они вернутся не раньше, чем часа через два, — сказал я. — Они сейчас в кино.
Она собиралась мне возразить, но когда я приблизился к ней, она задержала дыхание. Я сильно прижал её к себе, большими пальцами я гладил влажные волоски у неё под мышками, а оставшимися, как когтями вцепился в мягкую плоть на её плечах. Она не сопротивлялась. Мои руки опустились на её поясницу, притягивая её ко мне, так что полный живот Эллы теперь плотно прижимался к моему телу. Она зарылась лицом мне в плечо.
Потом, когда мы лежали, обнявшись под грубым одеялом, её живот и бёдра были слегка покрыты потом. Мы глубоко вдыхали и выдыхали, так что наши тела время от времени соприкасались, оставляя ощущение легкого покалывания на коже.
На улице начался дождь. Мы слышали приглушённый звук капель, падавших на воду, гравий и дерево. Он смешивался с нашим дыханием. Это была какая-то звуковая завеса, что-то из вне, к чему мы оба прислушивались, пока с открытыми глазами и мыслями смотрели друг на друга в темноте.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Вернёмся к началу.
Это странное дело или, лучше сказать, это было странное дело. Слава Богу, больше это не повторится.
Я хотел рассказать об Элле, о том, как внезапно она пришла ко мне, как я открыл её для себя, в тот день, когда мы вытащили мёртвую женщину из реки. По этой причине и от нежелания всё усложнять, я ничего не рассказывал о Кэти. По крайней мере, я не объяснил, как она была связана с этой историей. Конечно, всё это время она была её частью, но вы об этом не знали. Кэти была тем трупом.