В своем труде «Л. Толстой и Достоевский» Дмитрий Мережковский, противопоставляя этих гениев русской литературы друг другу, тактично избегает оценивать их место в русской культуре по принципу «выше - ниже», хотя, будучи христианским мыслителем, несомненно, ставит на первое место в негласной, прочитывающейся из подтекста, табели о рангах своего кумира Достоевского.
Алданов куда более прямолинеен и категоричен: для него, как это отметил Георгий Адамович, очевидным и безусловным представляется, что: «на верхах русской литературы Толстой - он один <...>, и если когда-либо появлялся пророк среди русских писателей, то это опять-таки был Толстой, а не Достоевский». Вот, например, такой еще эпизод из статьи Адамовича «Мои встречи с Алдановым»: «с необычным для себя волнением [Алданов] заговорил о последней главе ‘Онегина’, которую, очевидно, дома перечел. ‘Да, да, изумительно, совершенно изумительно! - повторял он и добавил: - Кажется, и Льву Николаевичу это очень нравилось’. Не знаю, на чем была основана его ссылка на Толстого - ни в одной известной мне книге такого указания нет, - но само по себе его обращение к Толстому за поддержкой своего восхищения было характерно: он произносил эти два слова ‘Лев Николаевич’ почти так, как люди верующие говорят ‘Господь Бог’»[78]. В оценке того или иного литературного произведения Алданов часто ссылался на мнение Толстого, который при этом был также и его главным интеллектуальным оппонентом: он в своих размышлениях и отталкивался от Толстого, и постоянно возвращался к нему.
Отношение к Толстому как к собеседнику и оппоненту зародилось у Марка Ландау, по-видимому, еще в юношеские годы. Само вступление его на стезю литературы началось с публикации его размышлений о Льве Толстом, которые составили первую книгу М. Алданова «Толстой и Роллан». Дореволюционная петроградская жизнь молодого Марка Ландау была до предела насыщена научно-практической деятельностью и интенсивными контактами в среде столичных политиков и интеллектуалов. По-видимому, он не прочь был реализовать себя на общественно-политическом поприще и, в то же время, стремился попасть в «большую литературу», которая в глазах русской интеллигенции того времени имела что-то вроде харизмы. Александр Бахрах в статье «Вспоминая Алданова» пишет: «В свободное от химических изысканий и нараставших светских или общественных обязательств время Алданов умудрялся еще работать над большим исследованием о ‘Толстом и Роллане’. <...> в те далекие дни, особенно в России, Ромен Роллан почитался неким ‘властителем дум’, а о томиках его ‘Жан-Кристофа’ говорилось, как о чем-то эпохальном. Алданов успел выпустить только довольно увесистый первый том своего Первого большого литературного труда, посвященный только одному Толстому. Второй остался в рукописи и, конечно, безвозвратно погиб. Но как-никак эта книга была довольно блестящим преддверием для входа в литературу»[79].
Как явствует из статьи Н. Суражского «Четыре звена Марка Алданова», и сам Алданов, обращаясь к истокам своей литературной карьеры, четко определял момент, с которого она началась: «Мое первое литературное произведение - книга о Толстом». По жанру «Толстой и Роллан» можно отнести к разряду «философской публицистики». В этой книге анализ творчества «великого Льва» ведется «через обращение к коренным вопросам бытия и мышления» в сочетании с анализом «актуальных социально-политических проблем современности»[80]. Здесь Алданов сформулировал свои основные идеи, касающиеся как личности Льва Толстого, так и его произведений. Одновременно он обозначил и главные направления своего историософского дискурса с Толстым, который впоследствии он развивал в своих исторических романах. В первом литературно-критическом эссе Алданова, несомненно, была задействована вся толстововедческая база данных, накопившихся к середине 1910-х гг. При этом Алдановым учитывался и тот факт, что современники Льва Толстого, научные труды которых вышли в свет до 1917 года, большей частью уделяли внимание его религиозно-философским взглядам, а не собственно публицистическим произведениям. Зачастую многие исследователи считали Толстого сильным писателем, но слабым мыслителем, указывая на свойственные ему противоречия в системе религиозного мировоззрения. (Такого рода точка зрения, например, упорно культивировалась в советском литературоведении.) По оценке известного историка литературы и литературного критика 1920-1930-х гг. князя Д. П. Святополка-Мирского[81] «Толстой и Роллан» в этом отношении являет собой пример глубокого осмысления ее автором критического опыта его предшественников, из которых более других на Алданова повлиял, конечно же, Д. С. Мережковский. Как отмечалось выше, в начале 1900-х гг. появление книги Мережковского вызвало бурную полемику в русской печати. Критики, в числе которых были такие авторитеты, как Лев Шестов[82], Николай Бердяев[83] и Петр Струве, отмечали мастерство Мережковского, вложившего «много труда в свою книгу», обнаружившего «недюжинную эрудицию», сумевшего «рядом тщательных тонких наблюдений ввести читателя в самый процесс художественного творчества» и представить «прямо замечательные страницы», посвященные «характеристике художественных приемов» Толстого и Достоевского. Вместе с тем ставилась под сомнение сама идея книги, имевшей, например, по мнению Шестова, «только формальное, литературное значение»[84]. Петр Струве «основную ошибку» Мережковского видел в том, что им «спор ведется сразу в двух плоскостях: в плоскости конечных философских вопросов и в плоскости текущей политики. Большинству читателей Мережковского доступна и интересна только вторая плоскость»[85].
80
Суражский Н. (Брешко-Брешковский Николай). Четыре звена Марка Алданова (От нашего парижскаго корреспондента) // «Для Вас». 1934. № 39, 22 сентября. Сс. 3-4.
81
Святополк-Мирский Д. П. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. - М.: «Свиньин и сыновья», 2014.
82
Шестов Л. Власть идей (Д. Мережковский, Л. Толстой и Достоевский). Т. II / В кн.: Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления. - Л.: ЛГУ, 1991.
83
Бердяев Николай. Новое христианство (Д. С. Мережковский) / В кн.: Н.А. Бердяев о русской философии: В 2 тт. - Свердловск. 1991. Ч. 2.
85
См. «Примечание» в кн. Мережковский Д. Л. Толстой и Достоевский. - М.: Наука, 2000. URL: http://tolstoy-ht.ru/tolstoy/bio/merezhkovskij-tolstoj-i-dostoevskij/mdex.htm