Змея кольцами оплела тело ребенка. Стало трудно дышать. На мгновение малыш испугался: в его сон ворвались дурные видения. Но, едва очнувшись, мальчик сразу понял, в чем дело. Он тут же просунул руки под сдавивший его обруч. Тот подался, и тугая лента, стянувшая грудь, напряглась, потом ослабла. Змея скользнула вверх по плечу, к шее, и ребенок почувствовал у самого своего уха трепещущий язык[26][27].
У Рено Александр – странный и необыкновенный ребенок с молочно-белой кожей, светлыми волосами, слишком мягкими, чтобы держать форму кудрей, и уникальным авантюрным духом. Он отличается от других детей тем, что не боится змей в темноте. Такой художественный образ родился из страстного увлечения Рено Александром. Впервые она попала под его чары в 1920-х годах, когда увидела гипсовый бюст в Музее Эшмола в Оксфорде. Позднее она признавалась своей подруге Касии Эбботт, что это лицо преследовало ее: «Удивительные глаза, завитки волос надо лбом, то, что в свои двадцать лет он уже обладал особой красотой закаленного, видавшего виды мужчины, загорелой кожей и почти белыми от солнца волосами»[28]. Открытка с оригинальным бюстом была одной из ее драгоценностей и стояла на видном месте в прибрежном коттедже писательницы недалеко от Кейптауна.
Увы, Рено так и не удалось побывать на родине Александра. Две предыдущие поездки по материковой Греции и островам, предпринятые в 1954 и 1962 годах, были увлекательными, но чересчур утомительными. Ей было за шестьдесят, когда она начала работать над романом «Небесное пламя». Рено не раз говорила о путешествии в Македонию, но так и не осуществила свои планы. Вместо этого она начала собирать археологические отчеты и статьи – все, что могло обогатить историческую ткань романа. Кабинет с видом на атлантический прибой был забит исследовательскими материалами: «За книгой стояла другая книга, а за ней снова были книги», – сообщает один из биографов Мэри Рено[29]. Она корпела над древними источниками, подробно описывающими жизнь Александра, и собрала небольшую коллекцию сохранившихся свидетельств[30]. Самые ранние из них, за авторством Диодора Сицилийского, относятся к I веку до н. э., через триста лет после смерти Александра; остальные – из времени римского принципата. Но все они опирались на более ранние работы, и задача историков заключалась в том, чтобы счистить слои риторики и пропаганды и приблизиться к взглядам эпохи Александра.
В частности, два текста касаются его юности. Беллетризованный роман об Александре, приписываемый анонимному автору, известному как Псевдо-Каллисфен, предлагает фантастическую версию, в которой Александр является сыном последнего египетского фараона и колдуна Нектанеба II. Спасаясь от персидского вторжения, Нектанеб покидает Египет и поселяется в Пелле, где ему удается соблазнить царицу, супругу Филиппа Олимпиаду, выдавая себя за ливийского бога Аммона. Александр рождается под раскаты грома и всполохи молний, потрясающие мир. Позже Александр убивает Нектанеба, который перед смертью сообщает, что он его настоящий отец. Убитого хоронят в Македонии, и это позволяет автору задуматься о замечательном доказательстве божественного провидения: египтянина хоронят в греческой могиле, а Александра погребают в египетской. Царевич приручает коня-людоеда и побеждает на Олимпийских играх, прежде чем стать царем. Несмотря на сомнительные исторические детали, «Роман об Александре» сохраняет уникальные сведения о юности героя и потому представляет некоторую ценность. Однако основу для реальной реконструкции дает другой источник.
«Жизнеописание Александра Македонского» Плутарха является частью серии «Параллельных жизнеописаний» – двойных биографий известных греческих и римских деятелей, созданных в конце I и начале II веков н. э. «Жизнеописание Александра» поставлено в параллель с жизнеописанием Юлия Цезаря, и автор использует ряд утраченных ныне источников, касающихся воспитания македонского царя[31]. Плутарха интересовали не столько военные достижения Александра, сколько те эпизоды, которые проявляли его характер. В предисловии он напоминает читателю, что описывает жизни людей, а не мировую историю[32]. Такой подход отвечал интересам Мэри Рено, и она во многом полагалась на рассказы Плутарха, находя в них немало любопытного. Своими чувствами Рено поделилась с давним корреспондентом в Америке Джеем Уильямсом: «Они [историки] снова и снова говорят, насколько он [Александр] был загадочным, сложным и противоречивым; и все же то немногое, что Плутарх может рассказать о его юности, чрезвычайно важно само по себе и особенно если кто-то задастся целью сопоставить это с современными данными… Возможно, я дала неправильные ответы, но я никогда не читала ничего интереснее»[33].
27
Mary Renault,
28
D. Sweetman,
29
C. Zilboorg,
30
Среди этих источников: Book 17 of Diodorus Siculus,
31
Онесикрит, морской офицер флота Александра, и Марсий из Пеллы, друг детства Александра, написали сочинения о юности царя и его воспитании: Diogenes Laertius,