В дальнейшем развитии и углублении гегелевской философии устраняется лишь термин "позитивность", но не та проблема, которая связывалась с ним во франкфуртский период, а именно диалектическое отношение человеческой общественной практики к создаваемым ею самой объектам. Вряд ли нужно повторять здесь результаты нашего анализа иенского периода в развитии взглядов Гегеля ни относительно их социального содержания, ни относительно специфики философской терминологии.
Все более и более — при непрекращающемся экспериментировании с терминологией — утверждается мысль, что в общественной практике человека преодолевается и должна быть преодолена первоначальная непосредственность, естественность; в этом процессе природа замещается системой произведений, создаваемых человеком в практике, труде и работе. Продуктами труда оказываются не только общественные предметы, но и преобразование человеком самого себя, поскольку труд снимает изначальную непосредственность, а субъект отчуждает себя вовне.
В ходе борьбы с субъективным идеализмом, а затем и с объективным идеализмом Шеллинга Гегель создает философскую терминологию для адекватного выражения в мысли новых связей, для философского обобщения тех форм социальной предметности, которые были выработаны им благодаря изучению политической экономии и истории. Такие категории, как "опосредование", "рефлексия" и т. п., приобретают сугубо гегелевский смысл. Теория единства противоречий, абстрактно сформулированная уже во Франкфурте, превращается в развернутую теорию движения противоречий и их снятия в специфически гегелевском смысле. В ходе этого развития понятия EntauBerung и Entfrem-dung становятся в гегелевской системе центральными. Воспроизвести весь ход этого развития трудно. Мы видели, что еще в лекциях 1803/04 гг. Гегель нередко использует терминологию Шеллинга. В лекциях 1805/06 гг. то и дело появляется термин Entauberung ("отчуждение"), но это понятие не является господствующим. Правда, в циклах лекций иенского периода, особенно в лекциях 1805/06 гг., многие социальные и философские проблемы рассматриваются так же, как и в "Феноменологии", а именно как проблемы объективности вовне, обсуждение этих проблем терминологически не совпадает с существом этого понятия, позднее ставшего фундаментальным. Лишь в "Феноменологии" развертывается последовательно новая система понятий.
Взятые сами по себе, эти термины не содержат нового. Они представляют собой немецкий перевод английского слова alienation, которое использовалось как в английской политической экономии для обозначения выброса товаров на рынок (Veraus-serung), так и почти во многих естественно-правовых теориях общественного договора для обозначения утраты первоначальной свободы, для характеристики переноса, передачи первоначальной свободы обществу, возникающему посредством договора. В философском смысле термин "отчуждение" (EntauBerung), насколько мне известно, употреблял уже Фихте, а именно в том смысле, что полагание объекта есть не что иное, как становление субъекта внешним, а также в том смысле, что объект следует понимать как ставший внешним разум[1].
Сама проблема, хотя и несколько в иной терминологии, возникает в одной из работ молодого Шеллинга. Мы здесь приведем его замечания на этот счет, поскольку они очень хорошо характеризуют и чутье молодого Шеллинга к проблемам, и его противоположный Гегелю духовный склад, столь склонный к преувеличению и крайностям и зачастую приводящий к омертвлению его же собственных диалектических позиций. То, что Гегель позже назовет "отчуждением" (EntauBerung), Шеллинг здесь называет "обусловливанием" (Bedingen). "Обусловливание означает действие, посредством которого нечто превращается в вещь (Ding); обусловленное (bedingt) означает то, что стало вещью; тем самым становится ясным, что ничто не может быть положено как вещь через себя самое, т. е. что безусловная вещь (unbe-dingtes Ding) представляет собой противоречие. Безусловное (Unbedingt) есть как раз то, что совершенно не превращаемо в вещь, в принципе не может быть превращено в вещь"[2].